Коридор патрулировали солдаты СС, а у дверей номера дежурил их офицер.

Готовый было взъяриться, Джубал тут же успокоился – ничего страшного, просто Дуглас выполняет договоренность. В том самом достопамятном письме содержалась, кроме всего прочего, просьба защитить Майка от назойливых посетителей, чтобы несчастный парень мог вести более-менее нормальную жизнь.

– Джилл, – предостерегающе крикнул Джубал, – присмотри за Майком! Тут все о’кей.

– Слушаюсь, начальник.

Стоявший у двери офицер отдал честь. Какое-то у него лицо знакомое…

– Вот это да! Привет, майор. Ну как там, много дверей за последнее время повышибали?

Майор Блох побагровел, но смолчал. Интересно, подумал Джубал, его сюда в наказание назначили или как? Скорее всего, просто совпадение – в гарнизоне не нашлось никого другого в подходящем чине для охраны важных персон. Из вредности Джубал хотел было заявить, что из-за выломанной двери в дом забрался скунс и испортил всю мебель в гостиной, но, подумав, решил, что это будет несправедливо и нечестно – перед отъездом Дюк соорудил фанерную дверь как раз на случай подобных неприятностей.

Внутри их ждал Дюк.

– Присаживайтесь, господа, – радушно предложил Джубал. – А ты, Дюк, все сделал как надо?

– За эти три часа, – пожал плечами Дюк, – никто сюда никаких клопов не подкидывал. От первого предложенного номера я отказался, как и было велено, а этот выбрал, потому что в нем потолок со звукоизоляцией – над нами бальный зал. Ну и обыскал все здесь, как полагается. Но ты же понимаешь, начальник, что в любой такой ночлежке они могут быть установлены заранее, и тогда их ни одна собака не найдет.

– Да, конечно, только я не про это. Вряд ли всю эту гостиницу облепят жучками – мало ли, где мы еще захотели бы остановиться. Я насчет наших припасов. Помираю с голоду, в горле пересохло, к тому же у нас сегодня гости.

– А, ты про это. Все в кладовой; разгружали и носили под личным моим присмотром. Не веришь ты людям, начальник.

– И тебе не советую – если хочешь дожить до моих лет.

Джубал, который только что доверил Дугласу управление состоянием, равным внешнему долгу среднестатистического государства, нисколько не сомневался, что рьяным Дугласовым холуям достанет ума что-нибудь учудить с едой и питьем, а потому, чтобы не прибегать к услугам придворного дегустатора, распорядился доставить все из поместья в Поконских горах – и съестные припасы, и вдоволь выпивки, и питьевой воды, и, конечно же, льда. Хотя, если подумать, Цезарь и без кубиков льда управился с галлами.

– А если не хочу?

– Дело ваше. В целом я провел это время довольно весело. Энн, скидывай мантию и займись делом. Девочки, шевелитесь. Притащившая мне налитый стакан пропустит одно «к ноге». Но сперва, конечно же, гостям. Да вы садитесь, джентльмены, садитесь. Ты, Свен, что употребляешь? Аквавит? Ларри, сгоняй по-быстрому, и купи пару бутылок. И джин «Болс», для капитана.

– Не суетись, Джубал, – вмешался Нельсон. – Аквавит сутки надо охлаждать. Я вполне обойдусь скотчем.

– И я, – поддержал его ван Тромп.

– Этого добра у нас – хоть залейся. Доктор Махмуд! Если вам нельзя, так у девиц наверняка есть и что-нибудь без градусов.

На лице Махмуда появилось выражение глубочайшей скорби.

– Не нужно соблазнять меня крепкими напитками.

– Нет уж, позвольте. Я врач, имею право назначить курс лечения. – Джубал окинул его внимательным взглядом. – Сын мой, ты явно испытываешь последствия сильного стресса. За неимением мепробамата я вынужден прописать тебе две унции сорокапятиградусного этанола, при необходимости – повторить. Добавить чего-нибудь для запаха?

– Спасибо, доктор, – улыбнулся Махмуд, – только я уж лучше что-нибудь попроще и попривычнее. Скажем, джин и воду, только не смешивая. Или водку. Или все что угодно.

– Или медицинский спирт, – добавил Нельсон. – Ты, Джубал, его не слушай. Стинки пьет все подряд – а потом горько кается.

– Конечно каюсь, – горячо откликнулся Махмуд. – Ведь это грех.

– А ты, Свен, не подначивай, – повернулся к Нельсону Джубал. – Если согрешить, а потом раскаяться Стинки в кайф – это его личное дело. О вкусах не спорят. У меня вот тоже когда-то раскаиватель был, а как в двадцать девятом рынок рухнул, так он и перегорел, а новым я не обзавелся. Ну, это уже мои проблемы. А вот как ты, Стинки, насчет еды? А то у Энн там была ветчина, не исключено, что есть и еще какие-нибудь нечистые продукты. Если хочешь, я проверю.

– Не бойся, Джубал, – покачал головой Махмуд, – я не традиционалист. Это очень древнее предписание, приспособленное к нуждам того времени. А времена меняются.

– Да. – Джубал неожиданно помрачнел. – Вот только к лучшему ли? Да ладно, прошли те времена – пройдут и эти. Так что питайся, брат мой, чем хочешь – Господь поймет и простит.

– Спасибо. Только я обычно не ем в середине дня.

– Лучше поешь, этанол – он штука серьезная. Кроме того, хотя эти мокрохвостки, мои секретарши, и не очень сильны в правописании, но готовят они превосходно.

На пороге появилась Мириам с полным подносом.

– Начальник, – вмешалась она, – а нельзя ли в письменной форме?

– Чего? – негодующе возопил Джубал. – Подслушивала? Останешься после уроков и тысячу раз напишешь: «Я никогда не буду развешивать уши на чужие разговоры».

– Будет сделано, начальник. Это для вас, капитан… для вас, доктор Нельсон… и для вас, доктор Махмуд. Вода отдельно, так вы, кажется, просили?

– Да, Мириам. Спасибо.

– Обычное для забегаловки Харшоу обслуживание – кое-как, но зато быстро. А это – тебе, начальник.

– Да ты же разбавила!

– Объясняйся с Энн. Она говорит, что ты слишком устал.

– Теперь вы видите, джентльмены, – страдальческим голосом возгласил Джубал, – что мне приходится терпеть. И какой только идиот придумал это идиотское равноправие. Мириам, это тоже тысячу раз, на санскрите.

– Будет сделано, начальник. Вот выучу санскрит, и сразу напишу. – Она потрепала его по макушке. – Давай, ругайся, сегодня ты заслужил такое право. Мы тобой гордимся!

– На кухню, женщина! У всех есть выпить? А у Бена? Кстати, где Бен?

– У всех, и у Бена – тоже. Он звонит к себе в газету.

– Прекрасно. Теперь можешь бесшумно удалиться – и пришли сюда Майка. Джентльмены! Ме ке алоха пау оле![11] А то нас с каждым годом все меньше и меньше. – Джубал отпил из стакана, следом за ним – и все остальные.

– Майк помогает по кухне. Когда он вырастет – станет дворецким.

– А ты что, еще здесь? Все равно, гони его сюда. К доктору Нельсону на осмотр.