установили факты, связанные с убийством, и лиц, сыгравших в нем роль. Дана Мур, Пэм Хоббс и Мелисса Байерс дали показания о том, когда в последний раз видели своих сыновей живыми. С учетом своего многолетнего опыта консультирования по вопросам стратегии обвинения, я считаю, что это хороший способ начать процесс. Персонализация жертв, членов их семей, а также причиненный ущерб, о котором часто забывают в судебном разбирательстве, где основное внимание уделяется подсудимым. Так что на месте Фоглмана я поступил бы точно так же.

Единственным существенным доказательством, которое получили люди, изучавшие дело, было то, что рассказ Пэм Хоббс о прошедшем дне не соответствовал тому, что рассказал следователям ее муж Терри. Но поскольку Терри не вызвали для дачи показаний, то это никак не повлияло на присяжных.

Офицер Регина Мик засвидетельствовала свой ответ на звонок от Джона Марка Байерса о пропавшем пасынке и заняла оборонительную позицию, описывая незавершенное расследование в ресторане «Боджанглс». Детектив сержант Майк Аллен описал, как обнаружили тела.

Атмосфера в суде стала мрачной, когда доктор Франк Перетти рассказал о результатах вскрытия тел мальчиков. Множественные травмы головы Майкла Мура и Стиви Брэнча. Легкие, наполненные водой. Резаные раны на бедре Криса Байерса, удаление его мошонки, яичек и головки пениса, снятая со стержня полового органа кожа. Перетти сказал, что время смерти определить сложно, но когда на этом настояли, неохотно предположил, что это произошло между 1:00 и 7:00 6 мая.

Он упомянул о разного рода царапинах и ушибах на всех трех телах, но, вопреки признанию Мискелли, не нашел доказательств сексуального посягательства.

Возможно, самая важная и ужасающая часть свидетельства Перетти прозвучала в ответ на вопросы о повреждении гениталий Криса. Он заявил, что, по его мнению, для этого потребовалось бы очень много времени и серьезные хирургические навыки работы со скальпелем или очень острым ножом. Чтобы причинить такое увечье, потребовались бы более приемлемые условия, например, хорошая лаборатория. В воде, в темноте, среди комариных туч сделать такое было очень трудно. Кроме того, поскольку Крис истек кровью, непонятно, как удалось убрать всю эту кровь с берега ручья или с любого другого твердого грунта. Единственный вариант: только если тело в это время находилось в воде. Но он не представлял, как такую сложную процедуру можно выполнить в воде. Его слова оставили после себя мучительную загадку. Если даже доктор Перетти не смог бы сделать это, как сумели справиться Дэмиен или Джейсон?

После показаний детективов о том, как нашли нож в озере при осмотре места преступления – хотя никаких доказательств связи этого ножа с любым из обвиняемых представлено не было – обвинение вызвало в качестве свидетеля Майкла Рэя Карсона. Майкл, 16-летний девятиклассник, в августе провел неделю в окружном изоляторе для несовершеннолетних за кражу со взломом – он ворвался в дом с целью украсть оружие. В те же дни там держали и Джейсона Болдуина. Майкл подтвердил, что на третий день пребывания в изоляторе встретил Джейсона, и они играли в карты с двумя другими подростками. Он сказал, что спрашивал Джейсона о его причастности к убийству, и тот все отрицал.

На следующий день они с Джейсоном вдвоем убирали карты, прежде чем вернуться в свои камеры на обед. Майкл снова задал Джейсону тот же вопрос.

На этот раз, по словам Майкла, Джейсон сознался. «Я сказал: „Только между нами. Ты это сделал?“ И он ответил: „Да“».

Майкл передал рассказ Джейсона о том, как он изуродовал Криса Байерса, высосал кровь из его пениса и мошонки, затолкал в рот яички. Джейсон якобы добавил, будто собирается надрать задницу Джесси за то, что тот все испортил, но все еще надеется выйти на свободу. Их разговор длился не более двух-трех минут.

Со свидетелем надо поступать так же, как с подозреваемым: необходимо составить его профиль. Оценить предысторию, ситуацию, когда сделано признание, учесть сопутствующие обстоятельства, например, хочет ли свидетель чего-то для себя добиться.

Этот свидетель появился не в августе, как следовало ожидать, а лишь 1 февраля, в последний день суда над Джесси Мискелли – младшим. Почему? Прокурор Брент Дэвис захотел это выяснить.

«Мой отец сказал мне, что я обязан кому-нибудь об этом рассказать. Но я только что вышел из тюрьмы и не хотел снова связываться с судебной системой», – ответил Майкл.

Но потом они с отцом смотрели телевизор, где увидели кадры со скорбящими родителями. «Я видел, как сильно они потрясены пропажей детей. Я очень чувствительный, – пояснил свидетель. – Я не мог этого вынести». Он сказал, что награды ему не предлагали, и он ни за что не взял бы ее.

Ой, да перестаньте! Я желаю всем подросткам, которые врываются в дома, чтобы украсть оружие, такой же честности.

Мысль о том, что этому мальчишке доверится виновный человек, настолько абсурдна, что даже трудно представить, что его кто-то подкупил. После суда Майкл признал, что все это придумал сам, но мы еще до этого дойдем. Я упоминаю об этом здесь только для того, чтобы показать, насколько очевидной выглядела ситуация для обвинения, чья главная цель – добиться приговора. И только уже во вторую очередь – добиться убеждения присяжных. Все эти слабые доказательства выглядели подогнанными под шаблон. Я вижу только одну логику – обвинению оказался нужен такой свидетель. Но нам надо задаться вопросом, почему обвинители просто не признали, что у дела нет прочной доказательной базы.

Судья Бернетт не включил в протокол сведения о том, что Майкл Рэй Карсон являлся наркоманом с большим стажем, на том основании, что это не дает повода не верить его показаниям. Что? Он также запретил как обвинению, так и защите сообщать о том, что Дэнни Уильямс, советник, работавший в изоляторе для несовершеннолетних, рассказал Майклу подробности убийства, якобы услышанные от Джейсона, при этом он знал о том, что Майкл собирается выступать в суде. Судья отклонил это из-за конфиденциальности при консультации свидетеля.

В общем, казалось, что карты складывались не в пользу защиты.

К сожалению, мы видели такое отношение снова и снова, вплоть до Уильяма Хайренса в Чикаго, да и раньше. Когда стремление закрыть дело становится более важным, чем найти настоящих подозреваемых, выстроенная