— А вы все — вон. Помогите основной группе удерживать оборону, нам здесь понадобится время.

Ты не видишь лиц Скорпиона и Бо, но можешь читать по движениям и жестам — Скорпион отшатывается, как будто Амелия ударила его наотмашь, Бо растерянно опускает автомат, его плечи заметно поникают. Света, маска которой сдвинута на макушку, бледнеет и непонимающе смотрит на Амелию.

— То есть... Но это же...

Она начинает говорить, но Амелия не дает ей закончить.

— Идите. Им нужна помощь.

Света заторможенно сползает со стола, полностью лишенная своей обычной живости.

— Вот как? — не выдерживает Скорпион. — Значит, вот этому вот, — он тыкает в тебя пальцем, — теперь можно верить, а нам нет? Ему можно показывать все эти долбаные тайны твоей долбаной корпорации, а нам нет?! Да мы хотя бы еще коман...

— Мы все еще команда! — перебивает его Амелия, и ее голос повышается на октаву. — И именно поэтому вы должны помочь остальным!

Скорпион пролетает мимо нее к двери и машет рукой Свете и Бо. Свету хватает за плечо и отводит себе за спину, безотчетно расставляя приоритеты, — девушка все еще не пришла в себя и все еще смотрит на Амелию с неверием. Бо, проходя мимо, бросает только одно:

— Грубо, босс.

Грубо, соглашаешься ты про себя. Но наконец-то Амелия вспоминает об осторожности.

Амелия ждет несколько секунд, пока троица офицеров не скроется с глаз, и поворачивается к голограмме. Искин заученно повторяет:

— В целях безопасности доступ к указанным вами программам...

— Это Чарльз, — светским тоном сообщает Амелия тебе, указывая на изображение. — Личный помощник моего отца в прошлом, типичный представитель цифровых сотрудников «Эккарт» в настоящем.

Ты подозревал раньше, что у семейства мог сохраниться личный искин, но ты не думал увидеть его в корпорации. И... признаться честно, зная Амелию и имея представление о Доминике, ты меньше всего ожидал, что их искин будет настолько безликим. Такое изображение могло бы сопровождать кофеварку, да и то пользователь бы настроил его под свой вкус.

— Почему они сохранили его?

— Они не сохраняли. Он спрятался. Очень успешно.

Она кивает в сторону искина, тот отвечает невозмутимым взглядом.

— Это и есть твои «контакты» в корпорации?

— Нет. Его надо разблокировать, и удаленный доступ тут бы не сработал. Помехи, блокировки... Он должен слышать меня ясно и четко.

Амелия выдерживает паузу, прежде чем подойти к искину.

— Здравствуй, Чарльз, — говорит она.

Голограмма меняется стремительно и неуловимо. В безликой маске человека проступают черты лица, худого и острого. И... изможденного. Влажные каштановые волосы липнут к бледному лбу, глубоко запавшие глаза тонут в черных кругах. Распахиваются широко. Язык быстро скользит по сухим губам. Теперь образ слишком, невыносимо человечен, и он изменился за секунду. Изображение приближается, но не автоматически, — просто образ человека резко подается вперед, как будто пытаясь выйти за пределы проекции.

Его создатели, кем бы они ни были, подарили ему слишком много человеческих черт.

И... он определенно похож на Эккартов.

Что-то не меняется, отмечаешь ты с облегчением. Эккарты все еще Эккарты, и их искин несет отпечаток семейства.

— Доминик? — спрашивает искин.

Его создатели... создатель, поправляешь ты сам себя. Он оставил себе шанс на возвращение.

Это глупо, это нелепо — неужели «Эккарт» сохранил этого искина с тех пор, как Доминик Эккарт был президентом компании? В это «он спрятался» ты не веришь — все же тут разговор не о какой-то очень умной программе в компе случайного пользователя, а о целом искине в системе огромной корпорации. Нет таких пряток, в которых бы не победил полк корпоративных хакеров. Или же Доминик был настолько параноидален, что вшил возможность идентификации во всех виртуальных помощников?

— Да, мой друг, — безмятежно отвечает Амелия.

Ты не понимаешь, как и когда ее голос успел измениться, — теперь он отчетливо мужской.

— Приятно слышать тебя, — кивает Чарльз. — Пусть даже это голос мертвеца. Слишком долго, Ам...

Что-то вновь меняется в нем, он вдруг замирает. Но быстро возвращается к спокойной речи.

— ...Амелия. Ты работаешь слишком долго. И... — Он с досадой отворачивается. — Тебе все еще нужно пройти второй уровень доступа.

Амелия кивает.

— И ты на свет в Аркадии родился, — говорит она.

И ты, как все кругом,

Лишь в колыбели счастьем насладился;

И ты на свет в Аркадии родился,

Но сколько слез ты лил потом. (1)

Последние две строчки они произносят вместе, и Чарльз печально улыбается:

— Мое существование и впрямь не назвать приятным с тех пор, как Доминик нас покинул. Давно не виделись, президент. Добро пожаловать домой.

Амелия неловко посмеивается:

— Повторишь мне это через пару дней, Чарльз. Мы все еще незаконно здесь.

— Отдай приказ, — отвечает Чарльз. — Отдай приказ, и они не соберут вместе то, что останется от их подсети.

— Ты слишком самоуверен, и я не хочу разрушенную корпорацию. Я хочу целую.

— Как и с Домиником — никакого веселья.

Он садится на корточки, разглядывая сердце.

Вы с Рут приближаетесь. Руки у нее — все еще клинки, и она осторожно оглядывается на дверь. Без Светы и ее дронов вы остались без лишних глаз, и даже личный виртуальный помощник Рут, очевидно, не успокаивает. Ее нервозность передается и тебе.

Ты подходишь к Амелии и напоминаешь про вашу сделку.

— Чарльз, ты его слышал. Ты можешь помочь?

— Да. — Он кивает, не глядя на тебя. — Элемент роевой системы, иерархическая ступень номер два.

— Чего?

Он указывает на сердце.

— Ты не понял, Чарльз. Скинь ему информацию по Восьмеркам, задействованным в «Эккарт».

— И не только задействованным, — поспешно вставляешь ты. — По факту, мне нужны сведения обо всех — включая тех, кто мог скрыться. Из корпоративной подсети и из личных файлов Доминика.

«Если это возможно», — едва не прорывается фраза. Это возможно, черт возьми, и ты тут не спрашиваешь разрешения, а требуешь выполнения условий собственного контракта.

Чарльз отвлекается от сердца, чтобы