Он слышит ее последние слова.

— День добрый, Лионель, — широко улыбается Амелия.

Так вот каков ваш герой. Ты держишься за пистолет и, пользуясь возможностью и камерами шлема, разглядываешь президента компании.

Он высок, выше тебя на голову, фигура худая, движения спокойные и точные. Светлые волосы лежат волос к волосу, кожа по-молодому гладкая, но уголки глаз опущены, вокруг них заметны морщины; линия челюсти ровная, но губы искривлены, будто в вечной едва заметной ухмылке. Лицо не идеально, но красиво, запоминается само собой — искусственный эффект, эти черты выверены хирургами и, вероятнее всего, пиар-отделом корпорации.

Лицо успеха.

Ты видел Лионеля Ламбера раньше в новостях, но вживую... Он чем-то напоминает Тобиаса. Он чем-то напоминает Доминика Эккарта на фотографиях. Ты с трудом улавливаешь это — ауру... старости. Старомодности. Стиля минувших веков или иного мира. Смешно — корпорации неотделимы от Аркадии, гаранты ее независимости, но при прямом столкновении с главой «Эккарт» тебя все равно бьет это: «он чужой». Он с большой земли, его корни раскидываются дальше и шире, чем вся ваша драгоценная свободная зона, он прибыл издалека и стал хозяином здесь, но...

Еще смешнее то, что ты считаешь так, тогда как сам никогда не был своим в Аркадии.

Ты отмечаешь, что невольно задержал дыхание.

Он эффектен, этого не отнять. Он идет так, как будто его совсем не трогают тела вокруг и кровавые пятна, пищащие детекторы и сама Амелия, застывшая напротив него.

— Амелия, — говорит он.

Только имя.

Он останавливается и старательно поправляет рукава серого пиджака, разглаживает несуществующие складки. Ты не раз наблюдал точно такие же повадки — у Амелии. С той только разницей, что Лионель совсем не улыбается, если не считать его отточенную черту-ухмылку, опознавательный знак.

— Здравствуй, Лионель. Скучал?

Жаль, ты не можешь сказать Амелии, чтобы она тоже прекратила улыбаться — напротив собранного и невозмутимого Лионеля она выглядит... спорно. Ее психопатичный оскал хорош для разговоров с бандитами, а не для того видео, которое записывается на линзы Лионеля и скоро будет доступно всей Аркадии.

Но ты сильно сомневаешься, что в этот момент способен что-либо донести до Амелии, даже представься тебе такая возможность.

— Оставим расшаркивания, Амелия, — продолжает Лионель. — Сколько твоих людей еще в здании? Я обеспечу им свободный выход, если вы не тронете заложников.

— Очень благородно, — с преувеличенной сосредоточенностью кивает Амелия.

Она расхаживает туда-сюда какое-то время — рука обхватывает подбородок, брови нахмурены, — превращая переговоры в фарс. Потом останавливается и поднимает вверх указательный палец.

— Прекрасный вариант, Лионель, но... Почему ты вообще решил, что у нас нет запасного плана? У нас всегда есть запасной план, знаешь. Иначе Крест бы никогда не протянул в Аркадии столько. И никогда бы не прижал Триаду — как там, Желтый Дракон уже сообщил тебе о своем стремительном падении?

Лионель улыбается мягко и кротко, словно ангел небесный перед неразумным ребенком, стреляющим в него из водяного пистолета.

— Опять твои фантазии, дорогая Амелия. В другой раз я бы даже поддержал твою борьбу против Триады... Если бы в своей паранойе ты не считала саму «Эккарт» ее союзниками.

— Конечно-конечно, — Амелия вздыхает и качает головой. — Но просто ответь, Лионель. Почему ты решил, что ты нужен мне, чтобы выйти наружу?

Она поднимает руку с пистолетом с показушной расслабленностью, безмятежно улыбается и склоняет голову набок. Лионель делает шаг назад, но быстро возвращает самообладание. Его голос острый и резкий:

— Ты отлично знаешь, что это ничем тебе не поможет. Без меня тебе точно никогда не вернуть себе корпорацию.

— Может быть, нет! — горячо кивает Амелия. — Но мне будет просто очень, очень приятно тебя пристрелить!

— Амелия, — тихо говоришь ты.

Что бы там не происходило между ними, но труп Лионеля не поможет вам выбраться. Ты надеешься, что она тоже это помнит.

К сожалению, тебя слышит нынешний президент компании.

— Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, останови ее.

Амелия бросает в твою сторону косой взгляд.

— Или вспомни про договор.

Твоя рука уже тянется к ней, как ты останавливаешься.

...Да, договор.

Ты вдыхаешь и выдыхаешь.

— Договор? Я могу предложить бо...

— Да как ты смеешь!

Твоя рука перехватывает руку Амелии, но поздно — она отчаянно вырывается и стреляет снова.

Уже в труп.

— Как ты смеешь выкупать у меня моего же союзника?! — возмущенно спрашивает Амелия. — Отпусти меня немедленно!

— Какого черта ты творишь?! — кричишь ты.

— Спасаю нас!!! — Амелия кричит громче.

Восстановив дыхание, она повторяет:

— Спасаю нас. Он еще жив.

Ты отталкиваешь ее в сторону, чтобы она не выстрелила в третий раз, сам подбегаешь к Лионелю. Он и правда жив — под пиджаком заметен бронежилет. Но две пули это две пули, а Лионель не генный модификант, и Амелия точно знала, куда стрелять. Подойдя ближе, она стреляет снова и поворачивается к тебе, все еще возмущенная и Лионелем, и тобой.

— Вот теперь — точно сработает! — восклицает она. — Наш план!

И пинает тело в бок.

Лионель едва-едва дышит, потеряв сознание от шока и боли. Схватив со стойки один из сканеров, ты отмечаешь, что и его чипы в аварийном состоянии, больше не ведется запись видео и звука. Мощности переброшены на поддержку жизнеобеспечения. Да еще...

— Скорая и представители страховой несутся сюда прямо сейчас, — бодро говорит Амелия, скидывая белую рубашку и заменяя ее на припасенную черную. — И так как я преотлично знакома с соцпакетом «Эккарт», уверяю — они будут здесь с минуты на минуту. И обязательно, несмотря ни на что, ворвутся прямо сюда...

Доносится хихиканье.

— ...Или «Эккарт» просто сожрет их живьем, поверь мне, это слишком большие деньги даже для фактического самоубийства.

— Или они уже приехали вместе с ним! — рявкаешь ты в ответ, выкидывая в сторону шлем. — И уже здесь!

Ты бросаешься к охраннику, на которого Амелия указала раньше, стягиваешь с неповоротливого — особенно неповоротливого! — тела бронежилет и поспешно расстегиваешь форменную рубашку.

— Нет, это было бы неудобно! — еще веселее откликается Амелия, закалывая волосы. — И ты видел трансляции — там только городская скорая, а она не сунется в пекло.

— Да, но...

Одежда охранника тебе велика, и из-за нервов и перспективы быть не просто пойманным, а пойманным в незастегнутых штанах ты впрыгиваешь в нее быстрее,