Персиваль Аппингтон, для друзей — Пуп, а это мой младший брат Фрэнк.

Сияя, Пуп шагнул вперед и протянул руку.

— Лейтенант Кейв, для меня честь познакомиться с вами! Как я рад видеть и тебя, Канем! Немного беспокоился за Фокстолла, вот и решил прийти и убедиться. Нид Крофтер рассказал, что тут произошло, а еще какой-то человек оставил для тебя письмо.

Письмо оказалось от Ившема: судья назначил ему встречу на следующий день. Упоминание о его светлости герцоге Йовиле говорило о том, что тот предпринял кое-какие меры.

— Все в порядке? — спросил Пуп.

Вдаваться в подробности не имело смысла.

— Разберусь. К чему этот спектакль с привидением?

— Слышал, что тебе хотелось встретить хоть одного, вот и решил… Хорошо получилось, правда?

Дариен покачал головой.

— Может, что-нибудь надо? — спросил Пуп. — Например, пожить здесь, пока нет слуг. А хочешь, переезжай к нам.

— Нет, спасибо, — отказался Дариен. — Но поблагодари от меня миссис Аппингтон.

— Чудесная женщина! Ни на что не обращает внимания, прекрасно ведет хозяйство. Всегда отличная еда, прямо как я люблю. И ты был прав, Канем: жена лучше, чем проститутка.

Оттуда, где стоял Фрэнк, до него донеслись сдавленные звуки, но он не решился посмотреть в ту сторону.

— Уверен, что она соскучилась по тебе, — сказал Дариен. — Поэтому тебе лучше вернуться домой. Спасибо, что навестил.

— Прямо сейчас и отправлюсь, — сообщил Пуп. — Можешь всегда рассчитывать на меня. Теперь я знаю довольно много: вот что такое быть женатым.

Довольный, улыбнувшись им обоим, он ушел, фальшиво насвистывая на ходу.

Рухнув на софу, Фрэнк, чтобы не расхохотаться, зажал рот руками. После короткой борьбы с самим собой и после того, как внизу хлопнула входная дверь, Дариен присоединился к нему. Братья смеялись до икоты, до тех пор, пока на глазах не выступили слезы.

Когда они наконец успокоились, Дариен показал брату портрет их отца, но Фрэнк, вздрогнув, поспешил опустить полотно. Они прошли через весь дом и пришли к выводу, что он все-таки должен принадлежать Дариену. Поэтому они упаковали деревянный сундук, но для модной одежды Дариена и аксессуаров места не хватило. Тогда, расстелив покрывало на полу, он сложил оставшиеся вещи, а потом связал в узел. Лавгроув упал бы в обморок. Бедный старина Лавгроув!

Оглядевшись напоследок, они вышли из дому и заперли двери. В конюшне Дариен приказал Ниду нанять грузовую фуру, чтобы перевезти сундук и узел на постоялый двор «Собака и солнце», а потом отправляться туда вместе с Цербером. Сами братья с облегчением двинулись вдоль улицы, надеясь, что их взгляды больше никогда не коснутся Кейв-хауса.

Глава 42

На постоялом дворе Дариена и Фрэнка ожидала записка от Вандеймена с приглашением к ним на ужин этим вечером. Конечно, супруги потребуют детального отчета обо всем происшедшем, и как ни хотелось Дариену избежать этого, деваться было некуда.

Там они встретили Сент-Рейвена и Крессиду, а также Хокинвилла с Клариссой. Присутствовала и очаровательная пухленькая Натали — племянница Марии. Учитывая тягу Фрэнка к юным леди, Дариен не был уверен, что это разумно, но все-таки приготовился поддержать беззаботное отношение брата к жизни.

За ужином, когда слуг отпустили, последовало детальное обсуждение событий.

— Нам совершенно определенно не хочется подвергать леди Тею дополнительному вниманию публики, — сказала Крессида Сент-Рейвен, которая сама старательно избегала публичности.

— Некоторым леди очень нравится скандальная слава, — ехидно заявил ее муж.

— Вряд ли кому-то понравится дурная слава, — решительно возразила Мария.

— До такой степени, что значительная часть высшего света лишилась чести, — усмехнулся Ван.

— Пожалуйста, — заворчал Сент-Рейвен, — перестаньте нас убеждать, что честь и благородство являются неотъемлемым качеством души, иначе вас всех закуют в кандалы за измену и бунт.

Тут же возникла серьезная дискуссия о беспорядках и действиях правительства по их урегулиронию, но Фрэнк добавил в беседу немного легкомыслия, рассказав, как Пуп изображал привидение, и тогда Хокинвилл добавил историю о перебранке с Пупом, о которой Дариен никогда не слышал.

— С вашей стороны это очень по-доброму — так заботиться о нем, — заметила Кларисса Хокинвилл. — Так лучше, чем просто пройти мимо. Он наверняка постоянно испытывает замешательство и беспокойство.

— Совершенно определенно испытывают замешательство и беспокойство все, кто находится с ним рядом, — сказал Дариен. — И не делайте из меня святого. Как только он стал «щенком» Канема, что еще я мог сделать?

— Дать ему утонуть в Луаре. — На миг их взгляды встретились, а потом Ван описал еще одну безнадежную встречу со своим подчиненным.

Никто больше не вспоминал о смерти и беспорядках, и это стало странным завершением тяжелого дня — приятного вечера в кругу друзей.

И все же перед уходом Дариен улучил минутку, чтобы поговорить с Марией.

— Вам известно, как там Тея?

Взгляд у нее был добрым, но озабоченным.

— Для нее это было ужасным испытанием: девочка пережила такое потрясение!

— Но раны у нее не серьезные?

— О нет! Это всего лишь мелкие порезы, которые были нанесены, скорее всего, для того, чтобы просто запугать ее и вас. Весь план был сплошная мерзость. Я рада, что он больше не будет отравлять воздух и землю.

— А Тея?

Мария с сочувствием посмотрела на него.

— Не знаю. Я не приставала к ней с расспросами. А какие у вас планы?

Дариен проявил деликатную уклончивость.

— Когда парламент уйдет на каникулы, я отвезу Фрэнка в Стаурс-Корт, навестить родные пенаты. Он предложил не восстанавливать поместье, а снести до основания. Может, это и правда хорошая идея. Мне надо также подумать, что делать с Кейв-хаусом. Не хочу там жить, но и оставлять его пустовать нельзя. Я пытался сдать его или продать, но желающих не нашлось.

Он так и не ответил на ее вопрос, и Мария не настаивала.

На следующее утро Дариен отправил герцогине Йовил записку, в которой попросил разрешения нанести визит. Ему не хотелось оказаться в неловком положении, если вдруг перед его носом закроют дверь. Ответ пришел быстро. Его ждут: через час они с Теей уезжают.

Одевшись с особой тщательностью, он прошел короткое расстояние до их дома пешком, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Каждая минута их поездки станет минутой, прожитой без Теи, но в любом случае их встреча, вне всякого сомнения, будет очень непродолжительной. У попавшегося на глаза торговца цветами он купил очаровательный букетик душистого горошка, но потом решил, что вид у него будет странным с этими цветами в руках.

Его встретил флегматичный лакей, тот же самый, что открыл ему дверь вчера, когда он нес Тею на руках. Можно не