Он опять с трудом проглотил комок в горе.

— Не против.

— Это, должно быть, очень приятно. — Она забрала цветы и повернулась к двери. — Выбирать дом, я имею в виду. Мало кто из представителей света может позволить себе жить там, где хочет: особняк должен находиться рядом с Лонг-Чартом или недалеко от Дари, в Брайдсуэлле. То же касается и поместий, и охотничьих угодий — да любых мест.

Он взял ее за руку, не в силах справиться с собой.

— Если мы поженимся, будем жить там, где ты захочешь.

— Согласна, но нужен дом только такой, чтобы подходил нам обоим.

Тея открыла дверь, и они увидели герцогиню, которая озабоченно наблюдала, как слуги укладывают багаж. Обернувшись, она мгновенно оценила ситуацию и, просияв, спросила:

— Дариен, как у вас дела с домом?

— О господи! — пробормотала Тея. — Совсем забыла предупредить.

— Я поняла, что вы не собираетесь жить там. Очень мудро, мой дорогой мальчик…

Он уже стал ее дорогим мальчиком?

— Смогу ли я уговорить вас передать его на доброе дело? Мне хотелось бы организовать приют для особо тяжело пострадавших ветеранов войны, сирот и несчастных женщин. Они смогут жить все вместе, чтобы поддерживать друг друга, понимаете? Там не будет, конечно, той тишины, к которой привыкли соседи на площади, но и особо шумно не будет. И мне кажется, обитатели соседних домов будут счастливы избавиться от воспоминаний о Кейвах.

Герцогиня явно беспокоилась, согласится ли он.

Засмеявшись, Дариен поцеловал даме руку.

— Вы моя спасительница во всех смыслах, ваша светлость. Считайте, дом ваш.

— Ах, Дариен, дорогой. Как вы добры! А теперь, Тея, нам действительно пора отправляться.

Тея выпорхнула к поджидавшему их экипажу до того, как Дариен смог договориться с ней. Он вышел из дома, в который ворвался несколько месяцев назад и развязал новую безнадежную войну. Говорят, что время лечит все раны. Нет, это не так, но очень часто меняет восприятие.

Дариен шел через парк, который так много ему напоминал. Здесь он уговаривал Тею смелее смотреть на мир, разорвать сети, которые ее сковывали. И Тея изменилась. А он сможет?

Дариен решил, что вполне способен контролировать свою агрессию. Он нисколько не жалел о том, что убил Фокстолла, и сделал бы это еще раз, но с Божьей помощью подобное больше не повторится.

Гленморган? Там все можно было утрясти, и не прибегая к дуэли. Можно ведь решать проблемы и без применения силы. Дариен постиг эту мудрость в армии, но оказалось, что если кто-то посмел оскорбить его девушку, он тут же обо всем забывал…

Он проходил мимо пруда, по которому скользили лебеди.

Лебеди…

Если богиня снизошла до него, простого смертного, он тоже сможет измениться, чтобы соответствовать ей.

Когда с парламентскими обязанностями было покончено, Дариен и Фрэнк отправились в Стаурс-Корт, но ехали не торопясь, поскольку брат не привык ездить верхом. Кроме того, хотелось рассмотреть местность, по которой они проезжали. Братья совсем ненамного опередили повозку с их личными вещами.

Это путешествие стало познавательным и для Дариена тоже. Он и сам мало бывал в Англии, но никогда не испытывал такого удовольствия, которое демонстрировал Фрэнк.

В Стаурс-Корт они прибыли, как и было намечено, и хотя солнце благословило день своим появлением, никакого волшебства не случилось. Дикая природа умиляла, но не настолько, чтобы захотелось здесь остаться. Дариен испытал привычное желание — развернуться и уехать. Новый управляющий Уиттон добился многого, но ему были даны инструкции сосредоточить усилия на улучшении землепользования и привести в порядок летний домик, а не тратить время и средства на главный дом, сад и что-либо другое, столь же необязательное.

И это было мудрое решение, потому что с первого взгляда становилось ясно, что с главным домом нужно проститься навсегда.

— Странно… — сказал Дариен, останавливая Цербера. — Когда я приезжал сюда в прошлый раз, это место мне казалось тяжкой ношей, от которой невозможно освободиться, как Прометей от своей скалы или как моряк от альбатроса. А сейчас это просто развалюха, насквозь прогнившая. Не удивлюсь, если отец думал так же. Конюшни вон там.

— Я помню, — сказал Фрэнк. — За последние десять лет я несколько раз наведывался сюда.

О себе Дариен такого сказать не мог.

— Ты не хочешь попытаться сохранить его?

— Господи, нет! Если бы он был деревянный, я бы лично его запалил, но эти замшелые камни просто посмеются над огнем.

— А дерево внутри, наверное, все заплесневело, чтобы как следует гореть. Ладно, пойдем. Надеюсь, потолок не рухнет прямо нам на головы.

Уиттон явно считал конюшню нужным помещением: крыша была отремонтирована, а молодые конюхи, которые вышли, чтобы принять лошадей у хозяев, выглядели здоровыми и приветливыми.

Несколько недель назад, задумав эту поездку, Дариен распорядился избавиться от последних слуг, оставшихся после отца, обеспечив им либо единовременные выплаты, либо пенсии, даже тем, кого терпеть не мог. Быть ответственным опекуном наследства Кейвов оказалось делом затратным. Он приказал Уиттону набрать новый штат, но сомневался, что такое возможно: и раньше мало кто соглашался работать здесь.

В дополнение к конюхам на чистой кухне обнаружились повар и посудомойка, которая даже присела в реверансе перед хозяевами. Вид у нее был хоть и настороженный, но совсем не испуганный. Повар сообщил, что есть еще две служанки. И братья очень скоро их увидели — крепких молодых женщин, которые должны были поддерживать порядок в доме: стелить постели, мыть полы, вытирать пыль и полировать металлические изделия. Они тоже казались немного настороженными, но это ничего: каких-нибудь двадцать четыре часа общения с Фрэнком, и станут веселыми, как жаворонки.

И все же, несмотря на попытки служанок навести порядок, дом был безнадежен. Сколько его ни чистили и ни мыли, запах гниения удалить не получалось. Только полностью заменив крышу, возможно, удалось бы избавиться от многочисленных протечек на потолке. Какой смысл что-то ремонтировать, если участок был такой сырой, что больше походил на болото? Одному Господу известно, почему для строительства выбрали именно это место.

— Мне даже спать здесь неохота, — признался Фрэнк, разглядывая заметно провисший кусок потолка в комнате, которую приготовили для него. — Но слуги проявили усердие, так что ноблесс оближ — положение обязывает.

— Так частенько бывает.

Пришлось поблагодарить служанок — за то, что убрали предназначенные им комнаты, — а потом повара. Им даже лгать не пришлось: слуги старались изо всех сил. Когда дома не станет, они лишатся работы. Но ничего не поделаешь — другого выхода из положения Дариен не видел.

С ними за ужином сидел Уиттон. Это был солидный