Оля взяла в руки пятнадцатикопеечную монетку и рядом на бумажке написала, что «орел» — это Макс, а «решка» — Алеша. Чтобы потом, когда монетка будет брошена, с перепугу не перепутать.

Минут десять Оля гипнотизировала денежку взглядом, убеждая ее принять единственно правильное решение, а потом быстро зажмурилась, потрясла сложенными ладошками и хлоп на стол! Медленно убрала руку… На столе во всей красе гордо возлежал герб Советского Союза.

— Орел, значит, — прошептала Оля.

На всякий случай сверилась с бумажкой.

— Значит, Максим…

И тут у Оли перед глазами возник Алеша. Милый, чудесный Алеша, такой надежный, такой умный, такой талантливый.

Она представила, какими глазами он будет смотреть на нее, когда она скажет «нет», представила, как он, такой несчастный и обиженный, уезжает в Москву. И он сутулится под тяжестью чемодана, и идет дождь…

Откуда взялся дождь, было не очень понятно, но, мысленно увидев эту печальную картину, Оля расплакалась и ринулась к телефону.

— Алеша, да, это я… Алеша, я согласна. Я подумала, я буду твоей женой.

Говоря все это Оля ревела, вытирая слезы рукавом. Алеша что-то говорил, даже кричал в трубку, а Оля была просто счастлива, что ей не придется ему отказывать, что Алеша не поедет ни в какую Москву.

И только через пару минут, уже после того как повесила трубку, Оля заметила монетку, лежащую «орлом» вверх, и вспомнила о Максе. Первой реакцией была паника, но Оля постаралась быстренько взять себя в руки.

— Все, дело сделано, нельзя такие важные вещи решать с твоей помощью, — заявила она монетке.

Хотела красивым жестом выбросить ее в окно, но пожалела, сунула в карман. Вместо этого небрежно порвала листик, на котором было записано, кто «орел», а кто нет.

Решение было принято, и на душе у Оли стало спокойно. Она улыбнулась, с чувством зевнула и завалилась спать.

Июнь 2012 года

— Квашин! Какого черта ты там копаешься? Опоздаем ведь!

Ольга рявкнула больше для острастки. До выхода из дома оставалось еще верных полчаса. Но Квашин — он такой. Квашня квашней. Если не прикрикнешь вовремя, не пошевелится, будет сопли жевать.

Ольга повернулась к зеркалу левым профилем, потом правым. Кажется, ничего. Хорошо, что смолоду кожу берегла, денег на кремы не жалела. Шейка — как у двадцатилетней! Бывшие однокурсницы, небось, гораздо хуже выглядят!

А вот вокруг глаз придется поработать. Сорок семь — ягодка не совсем. Ольга почти добилась идеала (не видно ни морщин, ни косметики), когда обнаружила за спиной мужа. Она привычно нахмурилась и спросила:

— Готов?

— Да.

— Иди грей машину.

Алексей исчез из отражения так же неслышно, как и объявился. «Ничего сам сделать не может, — раздраженно подумала Ольга. — Все командовать нужно».

Уже в машине она еще раз проверила макияж и одежду. Не найдя изъянов, переключилась на супруга. Тот выглядел… как обычно. Удовлетворительно. Узел на галстуке она завязывала сама, пиджак три раза заставляла чистить. Закончив досмотр, Ольга сообщила:

— Я звонила Наташе и Пете.

— Угу.

— Квашин! Тебя что, совсем не интересует судьба собственных детей?

— Интересует, — ответил муж, но от дороги не отвлекся.

— С Наташей я не поговорила, она кормила Машку. Трубку поднял этот…

Алексей мягко повернул руль и иронически поднял брови. «Этот» был наказанием семьи — Ольгиным зятем. То есть и Алексеевым тоже, но с тестем он почти не общался, зато с тещей сразу переходил на повышенные тона и заканчивал разговор всегда одинаково: «У нас своя жизнь, Ольга Петровна, мы как-нибудь разберемся».

— Потом позвонила в Москву Пете.

Лицо Алексея непроизвольно разгладилось. Петя унаследовал ум отца и энергичность матери. Три года назад он осуществил отцовскую мечту — поступил в Физтех.

— Не вижу поводов для улыбки! Там звучала музыка!

Возмущенная реплика предполагала обязательную реакцию, и Алексей сказал:

— Ну и что? Просто мальчик любит музыку.

— Это была не музыка! Это был их… как его… технорэп! Петя на ночь глядя поперся на дискотеку!

— Ему двадцать лет. Вспомни себя…

Это была неправильная фраза. Ольга всем корпусом повернулась к супругу.

— Я в двадцать лет ребенка грудью кормила, а не по кабакам шлялась! А еще тебя за уши из твоего института проблем вытаскивала.

— Ядерных проблем, — буркнул Алексей.

— Нет! Моих проблем! Если бы не я, ты бы там до сих пор интегралы считал. Причем даже не на компьютере, а на бумажке.

— Я теоретик, мне не нужен компьютер.

— Бывший, слава богу, теоретик! Вернее, слава мне! Кто добился твоего перевода на завод? Хоть бы спасибо сказал!

Алексей вздохнул. Протестный запал у него кончился. Он не стал напоминать, что благодарил жену уже тысячу раз.

— Спасибо, лапочка.

Но лавина уже сошла с вершины, и она не могла остановиться, не пройдя склон до подножья.

— Кто тебя в задницу пихал, чтобы хоть какую-то карьеру сделал?! Если бы не твоя бесхребетность, давно уже директором был бы! Я же из тебя главного инженера сделала, сам бы ты ни на сантиметр не продвинулся. Что ты на меня смотришь? Почему стоим?

— Приехали, лапочка. Вон ресторан.

Ольга сделала несколько глубоких вздохов, еще раз изучила свое отражение в зеркале. Из-за этого придурка вся побагровела! Нужно успокоиться. Сейчас они войдут в зал рука об руку, и все бывшие однокурсники сразу поймут: у Оленьки не просто все хорошо — у Оленьки все образцово-показательно.

Однокурсников собралось на удивление много — никак не меньше двух третей от списочного состава. Все присутствующие делились на две полярные категории. Одни совершенно не изменились (разве что мужики полысели-поседели). Другие изменились до неузнаваемости. Оленька повертела головой, поймала отражение в настенном зеркале и с удовлетворением пришла к выводу, что они с мужем относятся к первой категории. «В руках у хорошей женщины, — подумала она, — и тюфяк прилично выглядит».

Банкет был устроен грамотно, в форме фуршета. Закуски и напитки теснились на столах, люди подхватывали тарелки и отправлялись в свободное плавание. На отдельном столике стоял здоровенный торт с вертикально торчащими цифрами «25» и шоколадной надписью «Физфак forever!». Ольга отправила мужа добывать еду, а сама окунулась в толпу.

Квашины приехали чуть позже официального начала (так и было рассчитано), поэтому основная часть гостей уже находилась в «подогретом» состоянии. К огромному удовольствию Оли, ее узнавали все и сразу. Мужики сразу подлетели с комплиментами, женщины таращились со змеиной доброжелательностью. Мало кто сохранился так, как Ольга. Разве что Алеська, которая даже умудрилась похудеть и вообще выглядела, зараза, как девчонка. Впрочем, на Алесину талию у Оленьки был мощный контраргумент.