«И чем от Деллин, но что-то ты не радуешься моему присутствию», – чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.

В присутствии Бастиана эмоции жили сами по себе. Иррациональное желание укусить как можно больнее заглушало все доводы разума и логики.

– Ванджерий ничего не сможет мне сделать.

– Ты не восстановила силу.

– Дело не в этом. Он подчиняется Акориону, а тот пока что не тронет меня.

Бастиан сложил руки на груди, скептически на меня посмотрев.

– Пока?

– Он еще верит, что я к нему вернусь. Это как… игра. Пока у него есть надежда, я могу творить что вздумается. Акорион все спишет на капризы любимой сестрички и будет хлопать в ладоши, считая, что я возвращаюсь к истокам.

– А ты не возвращаешься?

– Ну-у-у… – Я замялась. – Все сумасшедшие утверждают, что они абсолютно здоровы, поэтому я не скажу тебе ничего нового. Слушай, у Акориона мало слабостей, но я – одна из них. Если давать ему надежду, если иногда подыгрывать, то можно использовать его в своих целях. Однажды он поймет, что надежд на счастливое совместное будущее не осталось, и начнет войну. До этого момента я хочу выжать как можно больше пользы из его одержимости. По крайней мере там, где это необходимо. Спасение жизни, по-моему, достойная причина, чтобы рискнуть. Кому, как не тебе, это знать.

– Ты осознаёшь, что это выглядит, мягко говоря, неубедительно?

– Я знаю, что делаю.

– Сомневаюсь.

– Он ее любит, Бастиан! За что ты ненавидишь Кроста? Что он сделал тебе? Я ведь вижу, что ты не хочешь им помогать, почему? Должна быть причина. О какой справедливости говорил Кейман?

– Тебе не кажется…

Бастиан нарочито медленно извлек из кармана часы, словно намекая, что отведенное мне время подходит к концу, а убедительных аргументов так и не прозвучало.

– Тебе не кажется, что слишком жирно для него получить обратно еще и ее? Может, хватит одной вернувшейся из мертвых девушки?

Я поморщилась. Пожалуй, обратиться к Бастиану было ошибкой. Он повзрослел, но не изменил себе, и то, что он сел за преподавательский стол и управляет огненной магией, не отменяет ни старых обид, ни чуть утихшей боли. Я даже не знаю, греет мне душу то, что он до сих пор верен Деллин, или обижает то, что не хочет увидеть ее во мне. Кажется, что с каждым днем ее все меньше, как будто мы и впрямь поменялись местами. Раньше Деллин боялась, что станет Таарой и исчезнет, а теперь Таара боится, что потеряет Деллин.

– Знаешь, мы можем грызться друг с другом. Ты не обязан любить Кроста, можешь ненавидеть меня, Яспера никогда и не испытывала ко мне особой любви. Но если мы все передохнем, Акорион победит, даже не начав войну. Он получит все, о чем мечтает, а мы будем утешать себя тем, что зато Крост обломался с Ясперой, ты не предал память Деллин, и только Арен Уотерторн наверняка найдет способ, как извлечь из нашего провала выгоду.

Я перевела дух. С огромным удовольствием двинула бы Бастиану по белобрысой голове! Потом еще раз, и еще, пока не вобью в нее хоть одну светлую мысль обо мне.

– Просто скажи, где искать Ванджерия, и выведи меня за ворота. Ты не возражал, когда я спасала Брину, не можешь запретить мне сейчас. Времени нет!

– Хорошо, – наконец сказал Бастиан, и я почувствовала облегчение.

Только огненный король не был бы собой, если бы не съязвил, криво усмехнувшись:

– Похоже, магистр Ванджерия очень хорошо целуется.

– Если ты еще раз это вспомнишь, тебя спасать не буду!

– Идем. Если делать, то сейчас. Пара началась, все преподы заняты, тебя никто не поймает.

Вслед за ним я выскользнула из аудитории, сбегала за пальто и уже через пять минут стояла у задних ворот, нервно притоптывая в ожидании Бастиана. В какой-то миг я испугалась, что он не придет! А если он сдал меня Кросту и сейчас тот спустится, чтобы задать мне взбучку?

Но Бастиан пришел, смерил меня задумчивым взглядом и открыл ворота.

– Вот, – протянул небольшой листок, – адрес. И еще возьми это.

Он извлек из кармана небольшой флакон с пробковой крышкой.

– Не знаю, как ты собираешься уговорить Ванджерия, но если удастся – пусть наполнит его кровью до пробки. Этого хватит для ритуала.

– Спасибо.

Он покачал головой, а потом посмотрел в небо, словно надеялся что-то там увидеть.

– Ванджерий не даст тебе кровь. Он не согласится.

– Я не собираюсь просить. У меня есть для него отличная мотивация.

– Что ты помнишь? – вдруг спросил он, и у меня перехватило дыхание.

Я не ожидала, что он задаст этот вопрос, хотя однажды его уже задавал Кейман. Воздуха в легких вдруг стало резко не хватать, и произнести хоть слово так и не получилось. По-своему истолковав мое молчание, Бастиан махнул рукой.

– Неважно. Забудь.

Я расскажу. Позже. Потому что если я ошиблась и с Ванджерием ничего не получится, рассказать Бастиану о том, что я – все еще я, а затем снова заплатить жизнью за собственную глупость было бы слишком жестоко.

Он не будет оплакивать Таару, а с Деллин уже попрощался. У меня есть немного времени, чтобы поиграть.

Сначала я думала дойти до Спаркхарда пешком, чтобы не промерзнуть на высоте, но быстро поняла, что времени на неспешные прогулки нет. Растерла несколько крупиц огня, от которых было не так уж и много толку, расправила крылья – и понеслась прямо в логово монстра.

Хотя дом, который облюбовал Ванджерий, совсем не напоминал мрачную и смертельно опасную обитель. Как и все особняки богатого района Спаркхарда, он был чем-то средним между сказочным домиком с Косого переулка в Лондоне и роскошной резиденцией какого-нибудь богача, ценителя винтажного стиля.

Окна были темны, только в эркере виднелось слабое мерцание, скорее всего от свечей. Со ступенек заботливо и регулярно счищали снег, а ручка двери, когда я взялась за нее, оказалась теплой.

С оглушительным треском я вытащила ее вместе с замком и отбросила в сторону, а затем ступила в темный коридор. Следовало поспешить, но я не смогла отказать себе в удовольствии осмотреться. У Ванджерия определенно был вкус, обстановка поражала гармоничностью и сдержанностью. Я ждала готических интерьеров, затянутых паутиной каминов и гроба прямо посреди гостиной. А увидела бессмертную классику: темное дерево, светлые ткани, изогнутые линии.

Никто не торопился встречать меня, не бежал на звук сломанной двери и не предлагал выпить. Зато в гостиной, над красивым резным камином, красовался портрет, которым я невольно залюбовалась, в очередной раз с неудовольствием отметив красоту Ясперы. Она досталась ей совершенно несправедливо, нельзя такой стерве быть такой симпатичной. А еще интересно, кем она была до Ванджерия и как попала к нему. Вряд ли это была случайная встреча – он до сих пор увешивает дом ее портретами.