До старта оставалось семь минут.

Пембертон щелкнул переключателем, позволив автопилоту стартовать по сигналу таймера. Сам он ждал, держа руки на панели управления, готовый немедленно вмешаться, если автопилот вдруг выкинет какой-нибудь фортель. Как всегда перед стартом, внутри у него все сжималось от болезненного ощущения тревоги.

Адреналин бушевал в крови, превращая минуты в долгие часы, пульс стучал в ушах. Но его мысли все время возвращались к Филлис.

Неудивительно, что девочка им недовольна, – космонавту вообще не следует жениться. Конечно, если однажды он не справится с посадкой, она не останется нищей, но ей нужна не страховка, ей нужен муж.

Шесть минут…

Если его поставят на регулярные рейсы, она могла бы переехать на Космический терминал… Хотя там тоже ничего хорошего. Неработающая женщина не выдержит на станции долго. Это не значит, что Филлис стала бы ходить на сторону или, скажем, спилась; скорее всего, она свихнулась бы от тоски.

Оставалось пять минут, когда он понял, что ненавидит Космический терминал и вообще космос. «Романтика межпланетных путешествий» великолепно выглядит на рекламных листовках, но он-то знает: это прежде всего работа. Однообразная. Никакой смены декораций. Всплески адского труда и бездна утомительного ожидания. И никакой личной жизни.

Почему он не взялся за какую-нибудь нормальную работу, чтобы ночи проводить дома? Он знал почему! Потому что он космический извозчик и стал им слишком давно, чтобы менять жизнь. И вообще, может ли начать сначала тридцатилетний женатый мужчина, привыкший к хорошему заработку?

Четыре минуты…

Он мог бы устроиться агентом по продаже вертолетов. Возможно, он мог бы купить участок орошаемой земли и… В твоем-то возрасте, парень! В земледелии ты понимаешь не больше, чем корова в извлечении кубических корней! Нет уж, ты сделал свой выбор, когда молоденьким новобранцем на учебных сборах возился с ракетами. А ведь мог стать инженером-электронщиком или поступить в Военную академию. Поздно о чем-то жалеть. После армии он принялся возить с Луны руду для «Гарриман лунар эксплуатейшнз», и это решило его судьбу.

– Как у нас дела, док? – В голосе Келли звучала тревога.

– Две минуты с секундами до старта.

Какого черта! Он же знает, что нельзя отвлекать пилота перед стартом!

Джейк бросил взгляд в перископ, ему показалось, Антарес чуть-чуть сместился. Он освободил гироскоп, наклонил и раскрутил один из маховиков, резко остановив его через мгновение. Изображения вновь слились в одну точку. Джейк не мог бы объяснить, как он это сделал, его работа напоминала ловкие движения жонглера, которые невозможно освоить по учебнику.

Двадцать секунд… По шкале хронометра, отсчитывая секунды, ползла яркая искра. Пембертон напрягся, готовый продублировать старт или – если потребует ситуация или подтолкнет внутренний голос – отключить автопилот и отказаться от полета. Если он предстанет перестраховщиком, Ллойд может аннулировать его полис, а безрассудная храбрость может стоить ему лицензии или даже обернуться гибелью его и других.

Но в эти секунды он не думал ни о страховке, ни о лицензии, ни даже о жизнях. Честно говоря, сейчас он вообще ни о чем не думал, а лишь ощущал корабль, словно его нервные окончания проросли в каждую пядь машины.

Пять секунд… – щелкнули реле предохранителей. Четыре секунды, три… две… одна…

Палец вдавил кнопку ручного старта одновременно с рывком проснувшихся двигателей.

Келли лежал, вдавленный в кресло стартовой перегрузкой, и наблюдал за действиями пилота. Пембертон спокойно проверял показания приборов, отмечая время и следя за движением корабля по экрану радара, направленного на «Супра-Нью-Йорк». Расчеты Вайнштейна, автопилот и сам корабль – все работало слаженно.

Еще через несколько минут наступал критический момент, когда автопилот должен вырубить тягу. Пембертон поставил палец на ручное отключение, следя сразу за радаром, акселерометром, перископом и хронометром. Рев двигателей оборвался и корабль перешел в режим свободного полета, направляясь в сторону Луны. Действия человека и автопилота были столь согласованны, что Пембертон сам не знал, кто выключил тягу.

Бросив последний взгляд на панель управления, он освободился от ремней.

– Капитан, помнишь, ты предлагал мне сигарету? И кстати, можешь разрешить пассажирам отстегнуть ремни.

* * *

Никакого дублера в космосе не требуется, и большинство пилотов скорее поделились бы своей зубной щеткой, чем постом управления. Пилот работает около часа на старте и примерно столько же при посадке. В полете он просто бездельничает, убивая время рутинными проверками и корректировкой курса. Пембертон приготовился потратить ближайшие сто четыре часа на то, чтобы есть, читать, писать письма и спать – особенно спать.

Проснувшись в очередной раз, он проверил положение корабля и принялся писать жене:

Его прервал щелчок селектора.

– Ну-ка, Джейк, быстренько скорчи самую компанейскую рожу. Веду посетителя в пост управления.

– Никаких посетителей, капитан!

– Нет, Джейк. У этого болвана письмо от самого старика Гарримана. «Окажите все возможное содействие…» – и прочее в том же духе.

Пембертон быстро прикинул варианты. Он мог отказать – но было глупо обижать большого босса.

– Хорошо, капитан. Пусть зайдет ненадолго.

Визитером оказался мужчина – общительный и совершенно негабаритный: Джейк прикинул, что в нем примерно фунтов восемьдесят облагаемого штрафом веса. За ним следовала его тринадцатилетняя копия мужского пола. Ворвавшись в дверь, чадо немедленно бросилось к пульту управления.

Пембертон перехватил мальчишку и заставил себя вежливо произнести:

– Держись за эту скобу, иначе ты можешь разбить себе голову.

– Пусти меня! Пап, заставь его отпустить меня!

Капитан Келли поспешил вмешаться:

– Я думаю, судья, ему лучше держаться за скобу.

– Мм-да, хорошо. Сынок, делай, как говорит капитан.

– Ого, смотри, пап, вот здорово!

– Судья Шахт, позвольте представить вам первого пилота Пембертона, – быстро произнес Келли. – Он покажет все, что вас интересует.

– Рад познакомиться, пилот. Любезно с вашей стороны, и все такое.

– Что бы вы хотели посмотреть, судья? – осторожно спросил Джейк.

– Как бы сказать… и то и се. Все, что может заинтересовать мальчугана. Это его первый рейс. Сам-то я старый космический волк, налетал, должно быть, больше часов, чем половина вашей команды. – Он засмеялся.