в ту сторону, как кобра во время броска. И так же резко, с хрустом вдавив кнопку ответа, прижал телефон к уху.

— Где ты? Все в порядке?.. Алло!

— Здравствуй, Алек. Это Эмилия. Ты… У тебя есть несколько свободных минут?

Голос Эмилии Дрогович был вторым по красоте и мелодичности после Марины. Сколько раз я слышал его на протяжении 15 лет? Радостным, тоскливым, гневным после ссор. Алекса сравнивал его с игрой на фортепиано. Высокие звонкие ноты счастливых эмоций контрастировали со сравнительно низким печальным тоном. Переход с третьей октавы на первую. Сейчас динамик выдавал сорванный, хриплый, приглушенный звук. Местами он пропадал, оставляя малоразличимый скрипящий шепот. Настолько изменен горем, что я бы не узнал его.

— Вы нашли что-то?

— Нет. — Она замолчала на 13 секунд. Небольшое эхо усиливало всхлипывания, тяжелое сбивчивое дыхание. Нервный стук ногтей по керамике. Судя по всему, она находилась в ванной. — Просто… Алекса… он очень тяжело это переносит. В смысле мне тоже невыносимо горько, но… Я знаю, у тебя есть дела, а если и нет, то это время ты бы хотел потратить на отдых от… всего этого. Но я прошу: приди к нему не как детектив полиции, а как друг. Он и правда нуждается в тебе, нуждается в хороших новостях.

— Их нет. Я не смогу его утешить.

— Я понимаю. Еще никого из пропавших детей не нашли… Но скажи ему, что у полиции есть зацепка, хоть что-нибудь, пусть позже это и окажется ложным следом. Скажи, что еще рано сдаваться…

— Это будет ложью. Пустая надежда.

— Да, именно она сейчас спасет его, иначе он погубит себя. Пожалуйста…

Мощный всхлип, прорвавшийся сквозь усилия скрыть плач неприятно исказился связью. И звонок прервался.

Стоит ли оставлять дом пустым даже на 15 минут? Что, если он проникнет сюда? Может, он всегда так делал? Просто выжидал подходящий момент. Когда собака была занята чем-то в противоположной части двора. Когда ребенок был в школе, а родители отправились за покупками. Прятался в шкафах, в кладовых, на чердаках? Это не важно! Нет проблем с похищением детей, если ты уже у них в доме, в комнате, под кроватью…

Я уже ничего не знаю. Я боюсь. Один неверный шаг будет стоить всего.

Но я не могу бросить Алексу: он мой друг…

Побег Мэда Кэптива ухудшил мое ментальное состояние. Если представить шкалу из 10 пунктов, то отметка «2» опустилась на середину между «1» и «0». Он угрожал Алисии дважды, будучи в затруднительном положении. Теперь он на свободе, ничего не мешает ему отомстить. Я знал, что это случится. Вопрос в том, когда и как именно. Он как ядовитый паук: хуже всего, если исчез с поля зрения.

Я приказал подчиненным доложить обстановку по рации. Ничего необычного не случилось, что, впрочем, не гарантия. Обошел дом по периметру, проверил ограду, поискал следы. Все чисто.

Чувства обострились до предела, и я реагировал на живое и неживое. Мусорные баки, деревья, кусты, соседские дворы и крыши — взгляд цеплялся за все. Секунда потребовалась, чтобы понять: силуэты вдали — мои подчиненные, патрулирующие улицу. Черная кошка на заборе казалась человеческой головой. Листья шелестели на ветру и шуршали, сухие, на асфальте. Я пытался выцедить скрытые звуки. Бродячие кошки сильно мешали делу: они пытались отобрать еду у собак, те прогоняли их лаем. Каждый раз ложная тревога. Многие семьи садились ужинать. Десятки запахов наполняли собой пространство, отвлекали. Почему именно сейчас? Нюх был главным источником информации в ситуации со смердящим Мэдом Кэптивом.

Оранжевые фары в конце улицы казались глазами зверя в темноте. Его глазами. Я остановил автомобиль, опросил парня за рулем: наличие прав на машину, причина, направление, а также замечал ли он что-нибудь подозрительное по дороге. Согласен, это походило на допрос. Он испугался, что я подозреваю его. Он прав: я подозревал всех. Чтобы унять тревогу, я осмотрел задние сидения и багажник. Это, как я обещал, не заняло больше 20 секунд. Нужно было убедиться, что это не сообщник Мэда Кэптива и что его самого не было внутри.

Я тщательно осматривал каменную дорожку Дроговичей. Любые очертания следов, грязь, неестественные предметы. Глаза болели от быстрого перемещения. Хруст — и я резко вскинул голову, посмотрев в сторону веранды. Силуэт в кресле не двигался, будто маскировался с окружением. Я помчался к крыльцу мыслями: это он, он!

Запах спирта — вот что я почувствовал еще на расстоянии. Опустевший стакан, сжатый в ладони, на подлокотнике. Отпечатки губ видны на краях. Бутылка сербской ракии, сливовицы, 40 % об., стояла на столе. Крышка надета неплотно — с одной стороны, алкоголь испарялся на воздухе, с другой, это значило, что ему не позволят. Журнал о воспитании детей, разорванный, скомканный, наполнял урну.

Алекса казался живым только внешне. Внутренне — кукла, манекен, оболочка. Кожа бледная, с желтым оттенком, подобно восковой фигуре. Пустой, отрешенный взгляд. Только мелкие движения зрачков, подергивание век и редкое моргание напоминали о наличии жизни. Тлеющий кусок угля в душе.

— О, Алек! — сказал он громко, обратив наконец на меня внимание. Голос вялый, спокойный, без эмоций. Из-за действия алкоголя местами даже бодрый, веселый. — Проходи, садись! Угощаю. Чего уж там теперь беречь. Давай расслабимся, посидим. А это нам поможет…

Другая ладонь приоткрылась — две таблетки в ложбине. И резким движением он послал их в рот, запил ракией. Не наркотики: пластиковый цилиндр бугрился в правом кармане. Седативные? Транквилизаторы? Антидепрессанты?

— Алекса, ты мешаешь таблетки и алкоголь. Самоубиться хочешь?

— Очень, Алек… Очень хочу, черт тебя дери! Но не могу — ха-ха! Видимо, тот еще слабак… Ты серьезно думаешь, меня волнует, что случится? Что я боюсь этого? Что мне вообще до чего-нибудь теперь есть дело?

— Побереги здоровье: мы нашли зацепку касательно Владиславы.

— Да? — Рука вертикально, локоть давил кресло. Подбородок лег на сжатый кулак. Недоверчивый пьяный взгляд. — Что ж, валяй, рассказывай! Я слушаю тебя.

— Это улика личного характера. Я как детектив полиции пока что не имею права раскрыть детали. Но по ней мы сможем…

— Алек, Алек… Ты отлично различаешь ложь у самых отъявленных мерзавцев. Но сам врать ты не умеешь. — Кулак зашевелился, потянулся в задний карман штанов. Оттуда достал нечто, похожее на брелок автомобильной сигнализации: электронное табло и две кнопки внизу. — Смотри, какой приборчик. Вот, зеленая точечка. На фоне дома, в северо-западной части, на втором этаже. Комната Владиславы, если ты вдруг забыл. Ее паренек подарил браслет, который она не снимала никогда, даже перед сном. Я встроил в него жучок. Дорогущая