— Надо было все же тебя запечатать, — вздохнул император.

— Что ж не запечатал, — прошипела она.

— Адалхард, — ответил Денверон. — Тогда это было бы ошибкой. Но теперь наш огненный Родерик вернул свой огонь, и ты больше не нужна.

Он склонил голову набок, рассматривая девушку. Вот и что с ней теперь делать? Отдать Антресу? А смысл? Путнику, видимо, плевать. Да и жалко ее. После Антреса от ее красоты не останется ничего. А ведь могла бы нарожать империи с пяток магов огня.

Запечатать? Он погладил веткой нежную щечку. Теплая кожа, яркие глаза, блестящие волосы. Огонь в ней так и горит. Второй уровень, немало. Жучок ее не убьет, но покалечит точно. Вот сразу видно — росла без твердой мужской руки. Воспитывали бы строже — и даже мысли бы в голову не пришло покуситься на самого императора.

Денверон хлестнул ее веткой по ягодицам, и девчонка, не ожидав удара, зашипела. А потом огонь в ее глазах разгорелся ярче, а ветки, сжимающие ее запястья, задымились.

В глазах Денверона слегка помутилось, а во рту вновь появился солоноватый вкус крови. Хорошо прокляла. От души. Надо будет весь кабинет вычистить, а лучше вообще перенести в другое помещение.

— Мелкая тварь, — он встряхнул ее, а потом развернул и прижал лицом к клетке.

Тигр, забившийся в угол, принюхался, встопорщил круглые уши.

— Может, скормить тебя моему котику? — спросил император. — Он не откажется от свежего мяса.

Тигр вытянул полосатую шею, но тут же вжался в угол, когда на него дохнуло пламя. Ладно. Хватит заниматься ерундой. Очевидно, что запечатать — не выход, и живой ее оставлять нельзя. Пить ее энергию тоже не стоит — слишком женственная. Больше он так не ошибется.

Денверон вновь развернул ее к себе, ударив спиной о прутья, сместил одну из ветвей на тонкую длинную шею, и девчонка захрипела, выпучив глаза. Пламя брызнуло из ее тела, прокатилось по ветвям и опало, не причинив вреда.

— Это быстро, — успокоил ее Денверон. — Вот зачем ты сюда пришла, а? Я же не убил твою мать. Так, позабавлялись с ней немного. Она и не помнит ничего.

В голове мелькнула запоздалая мысль — не удалить ли ей воспоминания за ближайшие месяцы. Но ненависть никуда не денется. Так и будет пожирать ее изнутри и, не найдя выхода, однажды сорвет.

Пламя вновь вырвалось из ее тела, обуглив светлый шелк платья.

— Прощай, маленькая магичка огня, — произнес император. — Не ту ты выбрала дорогу. Надо было твоему папаше-путнику лучше за тобой присматривать. Я прикажу закопать твое тело позади дворца. Однажды, через много-много лет, станешь удобрением для моих корней.

Тигр рыкнул в сторону, скаля желтые клыки, и в комнату вдруг ворвался свежий бриз, как будто кто-то окрыл окно, выходящее к морю. Тонкое ледяное лезвие взметнулось, и Денвером заорал от боли, падая на колени и прижимая к груди обрубки ветвей. Девчонка рухнула на пол, обхватила ладонью шею, на которой выступила багровая полоса.

Шарахнув в сторону заклятьем пут, Денверон вытер кровь с подбородка и, поднявшись, посмотрел на парня, распластанного по стене.

— А вот тебя я выпью, — зло пообещал император, срывая орден с груди Лефоя. — Мелкий поганец.

Бирюза в глазах Лефоя таяла с каждым глотком, и Денверон пил жадно, без всякой осторожности, до самого дна. Прикопает потом рядом с девчонкой, раз уж она так ему дорога.

Что-то ударило его в основание шеи, император обернулся, и Арнелла Алетт кинулась на него, обнимая, словно возлюбленного.

— Что ты делаешь? — нахмурился он. — Неужели надеешься, что я уступлю перед твоими женскими чарами? Милая, я ведь не Родерик. Меня таким уж лет двадцать не проймешь.

— Сдохни уже, — выпалила она, и что-то пощекотало его шею, так что Денверон усмехнулся и передернул плечами.

Но зуд не прекращался, а лишь становился сильнее, и путы заклятья, которым он удерживал водника, иссякли. Денверон вскрикнул, попытался ударить девчонку — не магией, просто веткой, но та отпала, как безжизненный сук, а потом зуд стал совсем невыносимым, терзая его изнутри, расползаясь по рукам и ногам, как полчища жуков по гнилому бревну.

Жучок.

Он еще успел это понять. Девчонка каким-то чудом сумела активировать артефакт, как будто уже делала это раньше. Она запечатала его, анимага первого уровня, покорителя стихий, властителя народа, сердец и умов.

А следом пришло горькое осознание: не будет никакого посмертия в саду. Не будет ни ветра в ветвях, ни жирной земли для корней, ни шелеста листвы. Не будет ничего.

Изо рта потекла слюна, а перед глазами застыло крохотное выжженное пятнышко на ковре — след от упавшей искры, и Денверон даже не мог повернуть головой или закрыть веки.

— Ты как? — послышался женский голос. — Эммет, ты в порядке?

— Совсем рехнулась? — воскликнул парень. — Арья, ты что наделала?

— Можешь наколдовать растворение?

— Ни хаоса я не могу! Я только что чуть не сдох! Он едва не выпил меня полностью!

— У тебя глаза серые…

Всхип, какое-то шмыганье, шорох.

— Ничего, восстановлюсь. Попью водички, и все пройдет, — голос зазвучал спокойнее. — Смотри, охраны нет. Он всех отослал. Забери свое проклятие, и уходим.

Дверь скрипнула, послышались удаляющиеся шаги, а потом каблучки зацокали снова, приближаясь, и женский голос произнес:

— Прруктакх.

— Арья, ты идешь? — донеслось издалека.

— Как же это, — пробормотала девушка. — Нет, кажется, наоборот в конце. Прруктахк.

Скрежет металла, скрип.

— Прруктахк! — повторила она увереннее.

Что-то грохнулось, раздался щелчок закрываемой двери, быстрые шаги, а потом на выжженное пятнышко перед глазами мягко ступила большая лапа.

Родерик вернулся в бальный зал, быстро пробежался взглядом по танцующим, уже зная — ее нет. Как будто мало этой безумной драки, Антреса, вздумавшего превратить Моррена в личного раба, еще и Арнелла пропала. Императора тоже не было в зале, и Родерик мог поклясться, что именно к нему его девочка и направилась.

Почему она не рассказала? Почему не попросила о помощи?

Конечно, он бы попытался ее отговорить. Но… Император давно прогнил во всех смыслах. И лично он, Родерик Адалхард, в глубине души был бы рад ускорить смену власти в стране.

— Эрт, — позвал он парня, который с несчастным видом сидел у стола и держал вещи Моррена. — Отнеси все мастеру Изергасту, прямо сейчас.

— А где…

— Моррен Фергюс Изергаст, — произнес Родерик, и бабочка, вспорхнувшая с ладони, полетела прочь.

— Быстрей, — приказал Родерик. — Только постучи и попроси разрешения войти.