Они, как и прежде, ежедневно встречались в его «английской» столовой, куда он неизменно являлся в сером костюме, в каком девушка впервые увидела его в Лондоне. И будучи Роем Эвистоком, джентльменом из Эссекса, он, как всегда, любезно отодвинул для нее стул, а когда принесли еду, обворожительно улыбнулся ей.

Оба заключили перемирие. Теперь Келлз регулярно приносил девушке новости из колоний и Англии, а также романы, купленные на пристани. Скучные книжки надоели Каролине, поэтому она решила наведаться на кухню. Поначалу кухарка выказывала недовольство, однако вскоре смирилась и даже научилась у Каролины готовить блюда, которые удовлетворили бы любого уильямсбергского гурмана.

— Утка прекрасна, — заметил Келлз.

— Так ее готовят на Восточном побережье, — рассеянно отозвалась Каролина.

— Хорошо вы живете на Восточном побережье, — улыбнулся он.

— Да, — с некоторой печалью согласилась девушка.

Она знала, что больше не увидит родного дома, где всегда была причиной напряженности, хоть недоумевала почему. Теперь-то совсем иное дело. Теперь Каролина понимала: ведь она жила в доме человека, который не был ее отцом!..

Однажды девушка открыла свою тайну Келлзу, найдя в нем и внимательного слушателя.

— Любой мужчина был бы горд называть вас своей дочерью, — сказал он.

— Не любой. Филдинг Лайтфут, например, не очень-то радовался этой возможности. Я ведь напоминала ему о его позоре.

Келлз глядел на нее с искренним сочувствием. Вот и причина невидимого шрама, о котором он догадывался. Вот оно, горе, омрачившее детство Каролины.

— Наверное, ему даже легче от того, что я далеко от Виргинии, — призналась девушка.

О, сколько раз он думал то же самое про себя! Келлзу хотелось обнять, утешить ее, сказать, что прошлое теперь не имеет значения и никогда не будет иметь…

Но не смог.

— Пью за ваши чудесные глаза, мисс Кристабель, — сказал Келлз, и оба принялись обсуждать последние сплетни.

То было хорошее время, время духовной близости, когда они чувствовали общность своих судеб, когда понимали, что, возможно, в один прекрасный день опять станут любовниками.

Однако были и другие времена, когда они снова ссорились.

— Теперь, подчинив меня своей воле, вы думаете, что я не расскажу о вашей тайне? — однажды выпалила Каролина, ибо В тот день слишком долго размышляла о лорде Томасе.

— Нет, не думаю, — спокойно ответил буканьер.

Девушка засмеялась. Она хотела побольнее ударить его.

— И совершенно правы! Если только… Келлз, вы должны отпустить меня отсюда! — возмутилась она. — Если вы меня отпустите, если отправите в Англию, то обещаю никому не говорить, кто вы такой.

Кажется, она так и не заметила легкого содрогания его плеч.

Когда буканьер ответил ей, голос его был решителен и тверд:

— Я не могу этого сделать, Кристабель. Я просто не смогу вас отпустить.

— Почему? Ведь я даю вам слово!

— Я-то готов поверить, но есть много других людей, которые пришли сюда по моей просьбе. Они ходят по этим морям под чужими именами. Если будет раскрыто мое инкогнито, то Эссекс окажется под столь пристальным вниманием, что следом за мной вычислят и всех остальных. Тогда мои преданные товарищи лишатся последней надежды когда-нибудь вернуться домой.

— Значит, вы никогда не отпустите меня?

— Нет, — в его тоне слышалась безжалостная уверенность, — я вас никуда не отпущу.

— И я навеки останусь вашей пленницей? — в отчаянии воскликнула девушка. — Если вы буканьер, то почему я должна за вас расплачиваться? Это несправедливо!

— Буканьеров вешают, — молвил Келлз. — Между вашим уютным пленом и сырой тюрьмой с крысами есть разница, не так ли?..

— Как бы я хотела, чтобы вас повесили! — раздраженно пробормотала Каролина. — Значит, мне не получить свободу?

Никогда?

На лице Келлза отразилась внутренняя борьба, он почти сдался. Почти… Нет, кроме него есть другие люди, а Каролина так неосторожна…

— Завтра утром мы пойдем гулять, — пообещал он. — Можно что-нибудь купить на пристани.

— Вы хвастаетесь мной, как своей шлюхой! — вспылила девушка, вскакивая с места.

— Отчасти вы правы, — вздохнул Келлз.

— Вы дьявол! — И, всхлипывая, она бросилась прочь.

То был один из самых тяжелых вечеров, и тогда капитан решил снова уйти в море. Возможно, его убьют, и все уладится само собой. Он уже дал на этот случай распоряжения Хоуксу и ближайшим помощникам. В случае его гибели мисс Кристабель отправят в Лондон с письмом к поверенному Келлза, который должен о ней позаботиться.

Каролина не отошла и к следующему вечеру, поскольку весь день у нее пошел кувырком. Сначала кухарка умудрилась опрокинуть на пол тушеное мясо, которое девушка тщательно готовила, поэтому на ужин снова подали надоевшую рыбу.

Потом служанка, гладившая любимое платье Каролины, замешкалась и прожгла дыру на подоле. К тому же до самого полудня шел дождь, черепичная крыша протекла, и монотонное «кап-кап» разбудило Каролину ни свет ни заря. В довершение всего Хоукс попросил ее при встрече передать Келлзу, что бочонки для пресной воды найдены и уже готовы к тому, чтобы их наполнили и погрузили на судно. Значит, «Морской волк» скоро выйдет в море, а она по-прежнему останется в этом земном раю, точно птица в клетке.

Келлз сразу понял, что девушка подготовилась к встрече с ним. Сегодня на ней было одно из многочисленных платьев, которыми он буквально задарил ее, сшитое из бледно-голубого восточного шелка, отделанное кружевами на плечах и бриллиантами на груди.

— Прекрасная рыба, — похвалил Келлз и с одобрением добавил:

— Вам очень идет это платье.

— Рыбу не я готовила, — строптиво отозвалась Каролина, пропустив мимо ушей последнее замечание.

— Даже не вы ловили и чистили ее, — подхватил Келлз, — и все-таки она превосходна.

— Я счастлива, что вам нравится. Кажется, вы скоро собираетесь в плавание?

— Да.

— Вы хотите уехать, а меня оставить взаперти?

— Ну вот, опять, — вздохнул Келлз.

— Интересно, что скажут ваши люди, конечно, не преданные вам земляки, а пестрая толпа буканьеров из разных стран, если узнают, что вы совсем не ирландец, вынужденно подавшийся в морские разбойники, а благородный джентльмен из английского графства Эссекс?

Смуглое лицо капитана окаменело.

— Начнем с того, что они вам не поверят, — растягивая слова, ответил Келлз. — Тут много людей, которые поклянутся, что знали меня в Ирландии.