— Решил сдаться? — Вопрос Горицкого, бледно окрашенный холодным любопытством, прозвучал в моем мозгу совершенно неожиданно.

Я внезапно разозлился: тоже мне, психолог-экспериментатор! Любопытно ему, видите ли!

— Я бы посоветовал вам слегка напрячь свои магические способности и приняться за раскопки, — я постарался вложить в ответ как можно больше яда, — иначе экспедиция рискует остаться без Натальи.

— Да раскапывают тебя, раскапывают, — командир хмыкнул, и любопытство сменилось слабым намеком на сочувствие, — хочешь понаблюдать?

Я даже не успел понять смысла вопроса, когда тьма каменного мешка сменилась сумрачным светом затененного ущелья. Пара устрашающего вида ящеров самозабвенно раскидывала завал, изредка порыкивая друг на друга. Напротив них и спиной ко мне стоял Строганов. На ладонях, вытянутых вперед рук, ежесекундно вспухали огненные шары и срывались с них, вдребезги разбивая неподъемные для трудящихся монстров плиты. Стало нетрудно сообразить, чьи личности скрываются под чешуйчатом броней. Командир же привычно оставался в стороне… или нет? Очевидно, он каким-то образом скоммутировал наши оптические нервы, но не это было главным — я ощутил, как вдруг полегчал давящий на меня груз, и догадался, откуда берет энергию Петрович — Горицкий щедро расходовал внутренние запасы, безошибочно отыскав самое оптимальное применение своим ресурсам, не подменяя при этом остальную команду.

Неожиданный порыв ветра взвихрил скопившуюся в капсуле пыль, и зрение раздвоилось, накладывая друг на друга пару различных картинок. Эффект вызывал тошноту и головокружение. Я зажмурился, а когда вновь открыл глаза, командир уже успел отключить трансляцию.

Отпустить купол я все еще не решался, боясь нарушить равновесие груды окружающих обломков. Звероформа, скрывавшая под собой Антоныча, раздраженно ударила по куполу лапой, и меня чуть не выбросило из раскопа. Серьезный зверь. Такой и вправду может вышибить плечом броневую плиту вместе с косяком. Зайченко на его фоне смотрелся гораздо скромнее, чем в пригороде Мурманска, но достаточно солидно, чтобы произвести до заикания неизгладимое впечатление на неподготовленного человека. А ведь, по словам Свиридова, во мне нынче тоже таится кто-то им подобный…

Пока я, раскрыв рот, глазел на ящеров, они освободили из-под завала ноги Натальи и вынесли девушку на открытое место. Мое состояние никого не интересовало. То ли уверены в моих способностях выбраться самостоятельно, то ли им попросту наплевать. Я предпочел первый вариант. Тем более что вылезти из раскопа не представляло никакого труда — ребята потрудились от души.

Тем временем угловатые очертания звероформ истаивали, уступая место привычным человеческим телам. Зайченко метнулся к рюкзаку и, достав запасной комплект белья, натянул его на себя. Антоныч неторопливо проделал тоже самое. Впрочем, при таком обилии густой седой шерсти на теле он мог считать себя уже почти одетым.

Послышался стук перекатывающихся камней, и я мгновенно обернулся — не хватало еще повторения обвала, но это были Горицкий и Строганов, решившие, что настало время присоединиться к нашей компании. Я перевел взгляд на лежащую на земле Наталью. Девушка пострадала гораздо сильнее, чем я предполагал — обе ноги ниже колен превратились в сплошное кровавое месиво. Спасти ее жизнь могли или немедленная ампутация, или чудо. А она еще утверждала, что с ней ничего не может случиться… Теперь вся надежда на Антоныча, который уже навис над лежащей без сознания девушкой.

— Свиридов, назад!

Возглас Горицкого заставил нас недоуменно оглянуться.

— Ну в чем дело, командир? — Антоныч впервые решился нарушить субординацию, и это говорило о многом.

— Забыл, что бывает с теми, кто рискнет причинить ей боль? — Командир резко погасил назревающий бунт. — Отойди и дай место мне. Смотришь, обойдемся без лишних потерь…

Отодвинув в сторону Антоныча, он склонился над Натальей и плавно повел руками, не касаясь тела. Руки на миг застыли над раздробленными ступнями и снова возобновили свое движение. Лоб Горицкого усеяли мелкие капли пота. Наконец он поднялся и обернулся к тревожно следившему за его действиями Свиридову.

— Плохо выглядишь, — заметил командир, — ну-ка, повернись спиной…

Антоныч нехотя выполнил приказ. Горицкий положил ладони на затылок и поясницу Свиридова, и тело Антоныча судорожно изогнулось, словно пронзенное высоковольтным разрядом.

— Вот теперь можешь приступать к лечению, — сказал командир, — в этом мире Наталья, к сожалению, не защищена…

Любопытное, надо заметить, обстоятельство…

Антоныч его уже не слышал, занявшись своим привычным делом. Донесся громкий хруст смещаемых костей, и я отвернулся — не выношу хирургии. Особенно в полевых условиях и когда терзают не тебя.

— Действительно, почему бы не отвлечься? — согласился со мной Горицкий. — Эй, Сереженька, а подойди-ка, милок, поближе, мы тебе сейчас новый костюмчик сочиним, взамен разорванного. Не ходить же тебе в трусах до возвращения?

Командир провел руками вдоль его тела, начав от шеи и закончив лодыжками. Следом за руками на Зайченко возник привычный камуфляж и высокие ботинки.

— Похвастаешься где-нибудь, что я перед тобой кланялся — голову оторву. — пообещал командир хихикнувшему Сергею. Настала моя очередь хихикать. Горицкий промолчал.

— Наколдовали мы тут, — заговорил вдруг доселе молчавший Петрович, — как маяк поставили. Уходить надо, да побыстрее, пока гости не заявились.

Черт, об этом как-то и не подумалось! Я посмотрел на Антоныча — тот смоченным водой из фляги полотенцем стирал засохшую кровь с обретших прежний изящный вид Натальиных ножек. По своему опыту я знал, что сразу она встать не сможет. Значит, придется нести.

— Носилки нужны будут, — ни к кому особенно не обращаясь, заметил я. Пусть командир с замом сами определятся, кому из них колдовать придется.

— Без носилок обойдемся, — сердито бросил Свиридов, — к завтрему оклемается, а сегодня я и на руках донесу.

— По горам да еще с рюкзаком за плечами? — недоверчиво переспросил Сергей.

В ответ Антоныч аккуратно разделся, сложив одежду обратно в рюкзак, и, ослабив лямки до предела, забросил его за спину. Рюкзак повис чуть не ниже колен, но обнаженного Свиридова это ничуть не смутило. Неразборчиво, но эмоционально выругавшись, он посмотрел на лежащий на пути завал, и его тело снова заволокла дымка.

— Отойдем-ка в сторону, нечего под ногами путаться, — дернул меня за рукав Зайченко, — Антоныч нынче не в духе, может и зацепить невзначай.

Я торопливо последовал его совету — из марева уже отчетливо проступали чудовищные формы знакомого ящера.

Чешуйчатые лапы скрипнули по гравию, когда он подсунул их под тело так и не пришедшей в себя Натальи, и плавно подняли девушку с земли. Ящер покосил в нашу сторону налитым кровью глазом и, резким движением вытянув шею, угрожающе щелкнул челюстями. Я потеснее вжался в стену ущелья.