На главной сцене зала заседаний парламентской палаты, окруженное четырьмя явно декоративными подиумами, было углубление, называвшееся «ямой». Как и положено премьер-министру, место Карин Мидулар находилось в Центре; прочие располагались по сторонам и чуть ниже. Еще ниже тянулись скамьи для группы спикеров, свидетелей и СМИ. Система камер проецировала объемные изображения всех спикеров «ямы» поверх голов, так, чтобы сидящие на самых высоких местах могли видеть лидеров Республики «лицом к лицу».

Вняв призыву партии крусуалов к «солидарности» во время этой чрезвычайной сессии, зал был набит до отказа, так как многие представители, предчувствуя, что совещание обещает быть взрывоопасным, удвоили количество приведенной охраны. Добавленные сотрудники безопасности, охранники станции и представители СМИ наваливались друг на друга, чтобы следить за развитием событий, собравших в зале огромную, невиданную доселе толпу. Но ни премьер-министра, ни спикера Парламента пока не было, а лидеры двух других партий требовали дать им слово. Обстановка накалялась, голоса становились все громче, возбужденная толпа кричала, перебивая друг друга.

В тот момент, когда напряжение достигло высшей точки, наконец, окруженный телохранителями, в «яме» появился Малету Шакор со своим хумааком в руке.

— Насколько сильны сейчас минматары? — взревел он. Зал взорвался криками и аплодисментами; Малету позволил аудитории мгновение безумия, прежде чем продолжил: — Насколько сильны мы, позволившие политике Мидулар и ее Республики привести нас к этому кошмару, когда картель требует наши земли, а народ предпочитает правление преступников нашему? Какой оценки после всего заслуживают действия этого правительства? Это некомпетентность! Непростительное фиаско!

Палата Парламента, казалось, ходила ходуном от шиканья и свиста.

— И вот мы обнаруживаем, что наши драгоценные старкманиры выжили; что они нашли способ существовать; сумели преодолеть программу геноцида, разработанную проклятыми амаррами. Дух Республики все еще горит в них! Их сердца все еще бьются! И как наше правительство отозвалось на их призыв к помощи? Политикой умиротворения?

С трибун полетели различные предметы в представителей себиесторов от партии Мидулар, те отвечали оскорбительными криками. Между рядами уже двигались охранники, грозя удалять людей из зала.

— Моя совесть не может больше этого выносить. Мы были не в состоянии действовать от имени Республики; мы предаем наше дело, наш народ и нашу историю, поддерживая эту прогнившую систему. И в последний раз, так как партия себиесторов не признает фактов, существующих вне законодательства этого бессильного правительства, я применю свое право спикера — я призываю вас, прямо сейчас, выразить вотум недоверия правительству Карин Мидулар!

Малету не слышал собственных слов — их заглушал рев толпы; присутствующие прихлынули к «яме» с криками «да», чтобы голосовать за отставку Мидулар, молотя по регистрирующему голоса электронному табло.

Два станционных охранника-брутора, стоявшие плечом к плечу на входе в правительственный кабинет, всячески препятствовали избитой парочке войти внутрь, даром что шум и крики слышны были даже с того места, где стоял Кейтан.

— Эй, — сказал один из охранников, увидев окровавленные лица Кейтана и Амелины, я не знаю, как вы, ребята, развлекались, но вы сюда не войдете. Сожалею, но это приказ Мидулар.

— Вы действительно сожалеете? — поинтересовался Кейтан. — Что ж, тогда вам придется говорить с моей подругой.

Он отступил в сторону, Амелина шагнула вперед, и, не дав охранникам опомниться, схватила обоих за яйца с такой силой, что бедняги не могли слова произнести, не то что защищаться.

— Кажется, вам больно, — констатировал Кейтан. — Ничего, мы пошлем за помощью.

Когда оружие бруторов упало на пол, он распахнул двери кабинета. Крики внутри мгновенно смолкли, присутствующие ошарашенно уставились на него. Карин Мидулар, все еще сидевшая во главе стола, готова была взорваться.

— Посол Юн! — заорала она. — Сколько раз я…

Кейтан швырнул бомбу на стол. Она покатилась по поверхности, те, кто еще сидел, вскочили со своих мест. Игрушечка застыла аккурат перед раскрытым ртом Карин.

— Я застукал техника-минматара, когда он устанавливал это в моем офисе, — спокойно сказал Кейтан. — Что все это означает? — спросил он, медленно входя в кабинет. Ярость его вскипала, словно лава. — Это бомба, Карин. Бомба… в моем офисе! Здесь, на главной правительственной станции Республики?

— Она действующая!? — воскликнула адмирал Неко, прислонившись к стене.

Кейтан ее проигнорировал.

— Наемники-минматары собирались убить нас, — бушевал он, сжимая кулаки. — Не поленитесь взглянуть на два трупа в моем офисе, проверьте камеры видеонаблюдения, надеюсь, предатели не успели их конфисковать. Нерешительность этого правительства допросится еще не одной жертвы прямо сейчас. Здесь, возможно, десятки наемников, которые устраивают весь этот бардак.

— Чертова бомба! — вопила адмирал Неко. — Она действующая или нет?

— Нет, — сказала Амелина, входя в кабинет. От ее окровавленного лица у многих перехватило дыхание. — У них не хватило времени ее подключить.

— Вы, оба, — немедленно в мой офис, — приказала Мидулар, вскакивая с места. — Остальные — знаете, что делать, уберите это.

Кейтан схватил взрывное устройство со стола и поспешил за Карин, Амелина практически наступала ему на пятки. Перед ними торопливо освобождали проход, они вошли в офис Мидулар, закрыв за собой дверь.

Карин дрожащими руками обхватила голову.

— Так… объясните же, наконец, что все-таки произошло!

— Я уже сказал, — с яростью ответил Кейтан. — Родные минматары из вашего правительства всего лишь пытались нас укокошить, а подкуплены они Карсотом. Он засылает наемников в сердце этой Республики, нагло пробуя убивать в открытую, тем самым вынуждая нас предпринимать ответные шаги.

— Вы точно уверены, что это шпионы? — спросила Карин, тщетно пытаясь найти в этом безумии хоть какую-то логику. — Вы можете поручиться, что это, допустим, не политические диссиденты?

Кейтан грохнул кулаком по столу.

— Карин! Все ваше правительство нашпиговано шпионами! Все, что мы когда-либо делали или планировали, было скомпрометировано с самого начала! Едва ли кому-либо из оставшихся вы стопроцентно можете доверять! Как вы думаете, что происходит? Это — предел. — Он указал на бомбу. — Дальше опускаться некуда.

— Дальше некуда? — бросила она безумный взгляд. — Пока вас не было, Малету Шакор призвал к вотуму недоверия. И это именно теперь, когда единственные решения, которые я могу принять, требуют использования силы! И это сейчас, когда я должна иметь абсолютный контроль над флотом Республики, последнее гребаное подобие демократической власти, которым я располагаю, он направил против меня!