— Вот этот подходит! — торжественно провозгласил хряк.

— Благожелательная аура?

— Смейся, смейся! А только это еще никому и никогда…

— Все, не отвлекай. Иначе до ночи не управимся, — попросил козел, занимая сиденье в кабинке, а нам с Борей предоставляя право стоять у себя за спиной.

Автомат по приему ставок и лотов немного напоминал аппаратуру мостика, программное обеспечение тоже строилось по похожему принципу: давало на выбор много вариантов, из которых нужно было складывать свой собственный. Просто, удобно, быстро. Правда, Миша все-таки ненадолго задумался, прежде чем начать тыкать пальцем в мешанину светящихся образов.

Прочитать то, что получилось, оказалось для меня непривычно трудно. Наверное, потому что медузы путались в базах, до которых могли дотянуться. Но в итоге буквы сложились в слова. Очень понятные, но очень…

«Супружеская пара с ребенком наймет сотрудника на семейное предприятие. Полный пансион и участие в доходах гарантировано. Требования к кандидату…»

Дальше я читать не смог, потому что перед глазами зависла самая первая фраза из объявления.

Супружеская?

Пара?

Эти двое?

Ладно. Бывает. Проехали. У меня фобий на чужой счет нет.

Но — с ребенком…

Да какого черта?!

— Это все Иши придумал. Он из нас двоих всегда был самым головастым.

— Из вас… двоих?

Уж не знаю, насколько адекватно медузы передавали тон моего голоса во внешний мир, но хряк все понял совершенно правильно и хмыкнул. То есть хрюкнул.

— Мы друзья. Со студенческой скамьи.

— Только друзья?

Не то чтобы меня занимала истинная подоплека происходящего, но быть усыновленным парой, состоящей из…

Совсем некстати вспомнились годы детства, когда я, понятия не имея, что делаю, обезьянничал, подглядывая за бабушкой, и старательно отправлял в неизвестность просьбу подарить мне других родителей. Ну что можно сказать? Вселенная долго запрягает, зато быстро едет: родители у меня теперь есть. И настолько «другие», о каких даже не подозревал.

— Это было практично, — буркнул козел, торопливо шагающий во главе нашей маленькой процессии.

— Что именно?

— В каждой избушке свои погремушки, — наставительно сообщил хряк.

Кто бы сомневался?

— Думаешь, легко открыть свое дело?

Даже не представляю.

— Когда бизнеса вокруг уже полно, кому сдались еще двое рыбаков на пруду?

Конкуренция, да. Повсюду. Беспощадная.

— Хорошо, что Иши факультативно посвещал лекции по государству и праву: нашел лазейку. В мэрии, конечно, зубами поскрипели, но деться им было некуда. Расписали и записали.

— Э…

Козел вздохнул, переместился по правую руку от меня и объяснил доходчивее:

— На Сотбисе преимущество при регистрации и налогообложении имеют семейные пары. Законы такие. Старые, но не отмененные. Остались еще с тех времен, когда каждое новое государство боролось за поголовье своих граждан. Эти древности почти никто не помнит: сейчас мало кто меняет изначальное подданство, поэтому и не вычеркнули ничего из местной конституции.

— А помнишь лица тех индюков в комиссии? — фыркнул Боря. — Вот была потеха!

— Пожалуй, — сдержанно улыбнулся Миша.

— Значит, у вас…

— Партнерство.

Ох, знали бы вы, ребята, сколько разных значений может иметь это невинное слово! Ну да ладно. У меня на родине ради благосостояния люди тоже частенько идут на всякие несуразности. Главное, чтобы маржа в итоге покрыла расходы.

— А насчет тебя… Извини. Времени было в обрез. К тому же ты ведь и не возражал вроде?

Вернее сказать — не соображал. Слишком много навалилось всего и сразу. Хотя, если бы даже был спокоен, как мамонт, все равно не просек бы, что происходит. И, кстати говоря, мои приемные папаши, пожалуй, тоже не особо разобрались в ситуации.

— А вас не смущает, что я — одноклеточный?

Они остановились. Резко и синхронно, как будто ударили по несуществующим тормозам одной и той же машины. Повернулись ко мне и хором переспросили:

— Какой?

— Не знаю точно, как вы это называете. Ну, когда контура нет. Второго.

Глаза у них от полученного известия задвигались крайне забавно: у козла поползли к переносице, у хряка — на лоб. Но сладкой парочке все-таки удалось посмотреть друг на друга и сдавленно выдохнуть:

— Иши?

— Орри?

Так мы и застыли посреди улицы, тремя растерянными грациями. Хорошо еще, трафик сейчас был куда как меньше, чем в день катастрофы, и прохожие почти нас не задевали. Хотя, конечно, недовольство препятствием на пути высказывали. В самых разных выражениях.

Первым опомнился хряк:

— Как ты мог это упустить? А еще доктор называется!

— Позвольте, позвольте! Кто из нас чакры чистит, тому и карты в руки!

— Да ты даже представить не способен, в состоянии какого глубочайшего стресса я находился в те злосчастные минуты!

— Еще бы! Ничего вокруг не замечал, кроме своих стенаний!

— Просто ты никогда не имел настолько тонкой связи с…

— А в твою одухотворенную голову никак не приходит мысль, что базы полетели все, разом и к черту! Не только твои, понимаешь? Вообще — все!

— Эй, эй, ребята. Потише. На вас уже оборачиваются. Еще немного, и поймут, что…

— А тебе вообще слова не давали!

Ну да. Конечно. И самое смешное, они оба имеют право так говорить. В любой культуре любого мира, наверное, существует пословица про курицу, яйца и процесс обучения. Вот только яйцо нынешнее не простое, а…

Всего-то и нужно, что отойти в сторону. Протиснуться между ручейками прохожих, добраться до ближайшей переборки и чуть-чуть подождать.

Они скандалили еще пару минут, пока не сообразили, что плюют друг в друга не словами, а наборами звуков, не поддающимися расшифровке. Заозирались по сторонам, забегали кругами, замельтешили от одной фигуры под дождевиком до другой.

Испугались? Конечно. Потерять средство производства — что может быть хуже? Но все равно жалко их. Почему-то. Какие-то они оба… человечные, что ли? В конце концов, они же мне тоже доверились, когда отправились на руины гостиницы. Посреди всеобщей паники покинуть какое-никакое укрытие и идти за парнем, которого видят впервые в жизни? На это требуется не только смелость. И даже одним авантюризмом тут не обойдешься.

— Успокоились? Больше орать на всю улицу не будете?

Пара или не пара, а движения у них все-таки удивительно слаженные: обернулись, как по команде. И сжали меня. Объятиями.