«Увы! Мне это не по силам! – утверждал я, поглядывая любовно на свою подругу, и вполне искренне веря в существующие между нами любовные сети, которые меня удерживают прочно и надолго. – Самому вырваться возможности почти нет. Разве что получу вновь умение управлять скадвой, тогда у меня появится шанс для побега».

«Но подобные умения и так должны быть в твоей памяти».

«А их – нет! Подозреваю, что некоторые пласты сознания вымыло неведомым излучением. Или ещё какой гадостью психотропного воздействия. Поэтому и требую полный пакет инструкций. Немедленно!»

«Жди. Идёт передача данных и согласование бифуркационных линий оптимальной действительности при изменении различных гипотетических параметров неравновесной синергетики».

Свободной рукой я озадаченно погладил свои отрастающие на голове волосы. При всём желании не смог бы понять выданную мне абракадабру из массы слов второго предложения. А вот первое – радовало своей конкретикой, пусть и не полной:

«Ориентировочное время моего ожидания?»

«От трёх до пяти минут».

«Тогда я на три минуты отлучусь, чтобы меня не заподозрили раньше времени в попытке побега».

Отвлёкся, пересказывая Машке мысленный разговор с неведомыми полуразумными системами доставки. Посмеялись. Получил ценный совет от её величества, который, к удивлению, удалось использовать при последующем общении с Дланью.

Началось оно с давления на меня:

«Настоятельно рекомендуется установка знаний в сознание, с прохождением тестов по всей шкале имеющейся у тебя памяти. Приготовься, процесс займёт два часа двадцать минут».

С ума они сошли? Или Длань бракованная? А скорее всего, проверку опытные представители особого отдела ни при каких обстоятельствах провести не откажутся. Кроме одного случая, о котором я и заявил:

«Пленившая меня особь подвергает меня физическим наказаниям! – по моему условному жесту подруга стала молотить кулачком по моему плечу. О чём я не постеснялся нажаловаться программе: – Возможны неизлечимые повреждения моего тела, если я немедленно не прерву общение. Прошу сбросить информацию единым пакетом, иначе дальнейшая моя физическая целостность окажется под большим вопросом».

Наверное, имелись в машине понятия, что пытка – это очень плохо. Особенно в плену. Вот и пошла информация мне в голову одним импульсом. Да каким!

Чуть сознание не потерял. Шатаясь, отошёл от Длани на несколько метров и минут пять приходил в себя. На вопросы поддерживающей меня Машки только мычал и успокаивающе помахивал ладонью. Потом отпустило, коленки перестали трястись, тошнота прошла. В сознании посветлело, и я только хмыкнул от всей простоты и непритязательности поступивших мне знаний. Их-то и было всего три предложения:

«Отыскать с внутренней стороны, на раме двери, в правой её части, три дырки. Засунуть туда три пальца: указательный, средний и безымянный. Сказать фразу «Корректировка задания!»

И это всё?! И так долбануло?! Спрашивается: что ещё в меня закачали ненужного и бессмысленного? Ибо не поверю ни за какие коврижки, что таким ударом в меня влили три (всего лишь!) ничего почти не значащих предложения.

Но сколько ни прислушивался к себе, сколько ни лопатил в голове разные воспоминания, так ничего новенького и не обнаружил. К чему бы это? И что будет дальше? Осталось ли у меня ещё на «жёстком диске» место для новых знаний?

На все вопросы ответов нет. Что мы вдвоём и обсуждали, пока боевые серпансы нас везли к ближайшим створкам сообщения между ярусами с Большим миром.

Створки лифтов, к которым мы приехали, ничем не отличались от остальных на Дне в плане маскировки: полная идентичность с окружающей средой. Конечно, с моим зрением, да будь желание, я бы отыскал и без подсказок, но времени на это ушло бы не в пример больше.

Раскрылись обе клети, внутри ничем не отличающиеся от ранее виденных мною. То есть по одной на каждого человека. Что меня и напрягало заранее: повезёт ли лифт нас обоих? Потому что разделяться с Машкой я не собирался. Ещё заблудится без меня, и тогда уж точно сама домой не доберётся.

Дырки в раме имелись. Как по сторонам, так и по верхней планке. Но выглядели как простейшие технические отверстия, никоим образом не напоминая о своих управленческих функциях. Да и страшновато казалось совать пальцы фиг знает куда. Но делать-то нечего, с нами двумя клеть оставалась открытой и ехать никуда не собиралась. Вот я и сунул пальчики, с фатализмом восклицая:

– Корректировка задания!

Сработало! Двери медленно закрылись, а потом странно замерцали бликами, словно начав оплывать от жара с той стороны, и превратились во вполне читаемые, удобные экраны. А уж обозначений на них, значков, схем и цифирной ерундистики оказалось мерено немерено! И я с восторженным мычанием принялся разбираться в увиденном.

Там имелось чему поразиться! Практически на появившемся экране можно было считывать, оперировать и проводить анализ чуть ли не по всем данным со всего Дна, какие существовали на данный момент. Мало того, самые большие долины просматривались на экране в реальном времени. Вот только для этого следовало отыскать пароли к каждому уровню, а потом ещё и к каждому пространственному ареалу.

Но от осознания доставшихся мне в руки возможностей я какими только яркими выражениями ни проявлял свой восторг. А мои руки так и мелькали, нажимая виртуальные сенсоры на поверхности и вызывая на экран новые потоки данных.

Оторвали меня от этого увлекательного действа осторожные щипки за локоть и нетерпеливые восклицания:

– Борь! Ну что там?! Хорош мычать! Толком объясни, что хоть творишь-то?! Эй! Или ты только на Платона отзываешься?

Несколько отстранённо я начал диалог:

– А?.. А что тут можно творить-то?.. Ты только глянь! А ведь каждый уровень – это и в самом деле чуть ли не наша Евразия по площади! У-у-у! Невероятно! И вот, видишь?.. Оказывается, есть два технических уровня: между сороковым и сорок первым, а также между восьмидесятым и восемьдесят первым… Колоссально!.. Представляешь, что там можно отыскать внутри?.. Вот и я не представляю!..

Наконец моя возлюбленная не выдержала и чуть ли не на руке у меня повисла, пытаясь остановить и переключить моё сознание на свои вопросы:

– Что ты там видишь?! – кричала она, пытаясь развернуть моё лицо к себе. – Что ты бормочешь и что делаешь?

С неохотой оторвавшись от увлекательного поиска, я глянул на подругу, как на привидение, изумился плещущемуся в её глазах раздражению и с недоумением фыркнул:

– А то ты сама не видишь?

– Что?! Что я должна видеть?!

– Ну как же… Вот эти схемы, надписи, пояснения и цифры… А?..

– Ты издеваешься? Или у тебя галлюцинации? – Голос стал озабоченный. – Я ничего не вижу, кроме радужного мельтешения, от которого глазу становится неприятно. Слышишь меня? Ни-че-го!