– Рад это слышать, – поднявшись со стула, сержант учтиво поклонился ей. – О’Нил, проводите мисс Адамсон к выходу.

Когда Оливия в сопровождении констебля покинула архивную комнату, Киркби ощутил лёгкие угрызения совести из-за того, что поделился с ней подробностями расследования. Однако мысль о следственном эксперименте пришлась ему по душе. А уж какой благодарный взгляд подарила ему мисс Адамсон! Оставалось только убедить детектива Оливера в необходимости подобных действий.

***

Пока Оливия добиралась до Гриффин-холла, в голове её сложился весьма хитроумный план. Она пока не собиралась делиться с братом всеми его подробностями, но некоторые моменты обсудить следовало незамедлительно.

Взглянув на часики, она торопливо поднялась по ступенькам и рассеянно кивнула Симмонсу, передавая ему тёплую накидку, промокшую чуть ли не насквозь.

Не терпящим возражений тоном дворецкий произнёс:

– Я распоряжусь, мисс Оливия, чтобы вам в комнату принесли грелку и чашку горячего чаю.

Оливия сперва хотела было запротестовать, но, почувствовав, как заледенели на промозглом ветру ее руки и ноги, с признательностью улыбнулась старому слуге.

– А где Филипп? Симмонс, вы не видели моего брата?

– Он в библиотеке, беседует с мисс Крэббс.

– Вот как? Она уже вернулась? – разочарованно спросила Оливия, недовольная тем, что кузина Вивиан опять захватила внимание Филиппа. – Симмонс, вы не могли бы передать ему, что я вернулась из участка и буду рада, если он зайдёт ко мне?

Дворецкий невозмутимо кивнул, и Оливия отправилась в свою комнату, на ходу подбирая слова, которые смогут убедить Филиппа в её правоте.

Она успела переодеться в сухую и более привычную для неё одежду, пройтись щёткой по волосам и дождаться Дорис, которая, деликатно постучавшись в дверь, внесла серебряный поднос с чайными принадлежностями и восхитительно горячую грелку в пухлом вышитом чехле.

Оливия успела уютно устроиться в кресле, завернувшись в тёплую шаль и бросив грелку под ноги, когда в дверь снова постучали и вслед за этим в комнату вошёл Филипп. Вид у него был взволнованный, глаза лихорадочно блестели.

– Послушай, что я выяснил у кузины Вивиан, – с порога начал он, понизив голос. – Она долго запиралась, но в итоге я сумел добиться правды. Сработал как настоящий сыщик, честное слово!

Присев на шаткий пуфик у туалетного столика, он наклонился к Оливии и бесцеремонно схватил её чашку и отхлебнул из неё.

– Вивиан и правда не было в комнате в ночь убийства. Она выходила из Гриффин-холла и посещала в деревне одно сомнительное место. Зачем, она так и не сказала, но поклялась, что это не имеет никакого отношения к делу.

– И ты ей веришь? – с презрением перебила его Оливия. – После того, как она выставила на всеобщее посмешище тётушку Розмари, которую инспектор теперь считает выжившей из ума склочной старухой?

– Ну, кузина Вивиан в этом не так уж и виновата, – усмехнулся Филипп. – Зря ты, Олив, кузина вовсе не такая плохая, как ты о ней почему-то думаешь. На самом деле она добра и великодушна, просто немного запуталась. И не стоит всё-таки забывать, что она из Америки.

Вместо ответа Оливия закатила глаза к потолку и подумала, что все мужчины, на счастье милейшей кузины Вивиан, одинаковы, и вечно будут попадать в расставленные сети.

– Но это значит, – предпочла она не затрагивать сомнительную тему великодушия и доброты Вивиан, – что тётушка Розмари могла видеть постороннего мужчину в доме. Он и правда мог здесь находиться.

– В точку! – Филипп щёлкнул пальцами и весь просиял. – Это означает, что убийцей мог быть совершенно посторонний человек, не имеющий отношения к семье. Это возможность оправдать кузину Грейс! Если Вивиан изменит показания, то инспектор не сможет больше отмахиваться от фактов. Ему придётся отпустить Грейс и наконец-то начать работать как следует.

– Погоди, Филипп, – со вздохом произнесла Оливия. – К сожалению, я узнала от Киркби кое-какие факты, которые говорят совсем не в пользу Грейс. На самом деле она не принимала никаких успокоительных капель, и, стало быть, не имела никаких причин уснуть тем беспробудным сном, который продемонстрировала всем нам. Это было притворство, Филипп. Во флаконе тётушки Розмари находилась лишь вода, более ничего. Грейс нас всех одурачила.

– Не может быть, – Филипп медленно взял чашку с подноса и сделал пару глотков остывшего чая. – Но я ведь видел ее тем утром. И ты видела. Грейс пребывала в таком странном состоянии…

– И до сих пор пребывает, – кивнула Оливия. – Ты и не представляешь, как она ужасно выглядит. Её речь невнятна, мысли спутаны. Она ведёт себя как человек, осознавший, что собственными руками разрушил свою жизнь. Мне очень её жаль, Филипп, она вызвала у меня глубокое сочувствие, но я не поставлю и пенни на то, что присяжные поверят ей.

– Но как же посторонний мужчина? Что он тогда делал в Гриффин-холле? – Филипп упрямо цеплялся за возможность оправдать Грейс.

– А если это был Майкл? – предположила Оливия. – Если он спешил к ручью на встречу с убийцей и был вынужден спрятаться от тётушки Розмари? Ведь Грейс не стала бы убивать его в доме, ей было необходимо выманить его наружу. И ни с кем посторонним Майкл бы не пошёл на встречу ночью, только с тем, кого он близко знал.

Видя, что надежда Филиппа оправдать кузину Грейс в очередной раз тает, Оливия испытала щемящую жалость и к ней, и к брату, и к малышке Полли. Вся эта история была пропитана болью, всём её участникам судьба сулила потери и расставания. Грелка ещё не остыла, но по телу девушки пробежал озноб дурного предчувствия. Пытаясь побороть это ощущение, она встряхнула просохшими волосами и постаралась придать своему голосу бодрость и убедительность.

– Рано унывать, Филипп. – Послушай-ка лучше, что я предложила сержанту Киркби. Мы должны устроить следственный эксперимент.

Филипп поднял на сестру глаза. Во взгляде читалось недоверие.

– Ну что ты такой несообразительный? – разозлилась Оливия. – Всегда, когда ловят убийцу, устраивают следственный эксперимент, разве нет? Я удивлена, что инспектору самому не пришла в голову эта мысль. Это потому, что они тут у себя в деревне немного вялые, как мне кажется.

– Ну, тебя-то вялой явно не назвать, – произнёс Филипп непонятным тоном. – И как ты собираешься это устроить?

– Я, – Оливия многозначительно приподняла брови, – вовсе не собираюсь ничего устраивать. Дедушка Матиас с ума сойдёт, если это предложение поступит от меня или от тебя. Нужно сделать так, чтобы инспектор не оставил ему выбора. И вот тогда-то, надеюсь, всё и разъяснится. Убийца непременно себя выдаст. До сих пор он был очень хладнокровным, но уже совершил несколько промашек. Нужно только загнать его в ловушку, и дело сделано.

– Ты рассуждаешь, как неопытный охотник за кроликами, – со странным выражением на лице заметил Филипп. – И что это за промашки, которые допустил убийца?