– Ах, я же не успела тебе сказать, – хлопнула себя по лбу Оливия. – Письмо, которое пришло на имя Майкла, оказалось пустышкой. В нём обнаружен пустой лист бумаги, и я готова спорить на последний фунт, что кто-то в Гриффин-холле вскрыл конверт и выкрал настоящее письмо. А это значит, что убийца здесь, среди нас.

***

В чём в чём, а в вялости обвинить Оливию было сложно. Сразу после разговора с Филиппом девушку охватила такая безудержная жажда деятельности, что никакие обстоятельства остановить её уже не могли.

Спустившись, она убедилась в том, что в холле никого нет, и никто не сможет подслушать её разговор с сержантом Киркби. Однако новости из полицейского участка её не обрадовали.

– Пока сложно сказать, мисс Адамсон. Инспектор сейчас крайне занят, и я не имел ещё возможности переговорить с ним на эту тему.

– Но вы ведь обязательно с ним поговорите, не так ли? – Оливия чувствовала, что сержант что-то скрывает от неё, и это промедление сводило её с ума. – И вы ведь не скажете инспектору Оливеру, что эта идея исходит от меня, ведь правда?

Из трубки донеслось сопение, и она поняла, что её настойчивость может испортить всё дело.

– Подумайте сами, сержант, ведь это единственный шанс на то, чтобы разобраться в случившемся. Я убеждена, что инспектор оценит вашу инициативу по достоинству.

– Не уверен, мисс Адамсон. Мне думается, что вы не совсем понимаете, как ведётся официальное расследование. Могу только заверить вас, что я приложу все усилия, но ничего обещать не могу, – Киркби стоял на своём.

Попрощавшись с ним, Оливия раздражённо притопнула ногой, а сержант, дождавшись отбоя, тяжело вздохнул. Идея, предложенная ею, ему самому казалась здравой, но по опыту Киркби знал, что инспектор терпеть не может, если кто-то влезает в расследование.

– Следственный эксперимент? Хм… – инспектор поёрзал на стуле. – И кто же выдвинул такую светлую идею? Дайте-ка, угадаю, – и он для вида побарабанил пальцами по столу. – Неужели наши доморощенные шерлоки? Я прав?

Киркби кивнул и всё порывался что-то сказать, но инспектор легко вскочил на ноги и, обойдя стол, присел на краешек, сдвинув в сторону бумаги.

– Вы, Киркби, безусловно, знаете, что идти на поводу у родственников убийцы ни в коем случае нельзя. Такой подход несовместим с профессиональным ведением дела. Мисс Адамсон – бойкая особа, ничего не скажешь. Если раньше я был уверен, что препятствия своими действиями мне чинит её брат, то теперь я отчётливо вижу, что именно мисс Адамсон тут верховодит. Вы знали, Киркби, что в паре близнецов всегда один ведущий, а другой – ведомый? По-моему, тут что-то связанное с первородством.

Киркби сидел, наливаясь краснотой, и старался не смотреть на инспектора.

– А ещё, сержант, вам должно быть известно, что убийца зачастую принимает живейшее участие в поиске и поимке преступника. Это доставляет его извращённому разуму удовольствие, позволяет чувствовать себя неуязвимым. Давайте рискнём предположить, что миссис Хоггарт не убивала своего мужа и невесту мистера Крэббса. Тогда кто же мог это сделать? Кто-то, как мне кажется, кто очень заинтересован в том, чтобы повернуть расследование в нужное для себя русло. И вот тут-то настойчивость мисс Адамсон становится весьма любопытной.

Инспектор внимательно смотрел на сержанта, отслеживая, какой отклик находят в нём его слова. Он хотел сказать что-то ещё, но быстро передумал.

– А впрочем, Киркби, давайте попробуем. Надеюсь, результатом инсценировки не станет появление ещё одного трупа. В конце концов, что мы теряем? Пока миссис Хоггарт не в состоянии говорить с нами, у нас связаны руки. Так что можете передать мисс Адамсон, что я собираюсь посетить Гриффин-холл в самом ближайшем времени и попробую заручиться поддержкой мистера Крэббса.

Выходя из кабинета инспектора, Киркби не чувствовал удовлетворения и вполне справедливо полагал, что тот не простит ему вопиющего нарушения субординации. А ещё его терзала мысль, что, как только расследование будет окончено, мисс Адамсон покинет Грейт-Бьюли, и больше он может никогда её не увидеть.

Утреннее, ещё до завтрака, посещение инспектора взбудоражило всех в Гриффин-холле – и наверху, и под лестницей. Оливер был немногословен и чрезвычайно учтив, но это не отменяло того факта, что просьба этим же вечером собраться всем обитателям дома в мастерской скорее приказ, хоть и облечённый в форму вежливой просьбы.

Матиас Крэббс, крайне недовольный, что ему испортили утро и снова лишили покоя, уже не скрывал, что настойчивость и бесцеремонность инспектора вызывают в нём недобрые чувства. С ледяной вежливостью он дал своё вынужденное согласие и сразу же встал, демонстрируя, что аудиенция окончена и больше он ни единой минуты не намерен тратить на обсуждение событий, сомнительных с точки зрения приличий.

Когда миссис Уоттс получила необходимые распоряжения, то и на кухне установилась чрезвычайно напряжённая атмосфера. Горничные, только недавно пришедшие в себя, вновь разволновались. Миссис Гилмор мстительно проинформировала экономку, что в Норфолке одна приличная и зажиточная семья недавно рассчитала кухарку и предлагает соискательнице в высшей степени достойное жалованье.

– И кроме одного выходного ещё и вечер воскресенья в придачу, – ткнув пухлым пальцем в календарь, висевший над столом для разделки мяса, проговорила она и небрежно плюхнула в миску с мукой взболтанные с молоком яйца. – И сестра у меня там же живёт, и племянники. Истосковалась я по родне, что уж там, кровь не водица.

– Просто удивительно, миссис Гилмор, что вы ещё не в Норфолке, – заметила миссис Уоттс, которая терпеть не могла, когда ей выкручивали руки. – И вы забыли положить в тесто для булочек масло.

Кухарка вспыхнула от возмущения, но упрёк стерпела, только забормотала себе что-то под нос самым непочтительным образом.

Наверху новость тоже приняли в штыки. Матиас сообщил о вечернем событии, ничуть не скрывая своего неудовольствия действиями полиции, и тётушка Розмари, чувствуя его поддержку, в кои-то веки могла повозмущаться всласть, не опасаясь, что брат привычно её осадит.

– Неслыханно, Матиас, это просто неслыханно, – качала она головой, размазывая масло по свежеиспечённой булочке с изюмом. – У меня такое чувство, что полиция совсем потеряла уважение. Что происходит с Британией? Ты теперь не хозяин в собственном доме! В Гриффин-холле распоряжаются полицейские, в газетах пишут о демонстрациях, беспорядках. Страшно представить, что будет дальше.

– И что, дедушка, мистера Эштона тоже вынудят присутствовать? Мне кажется, это не совсем удобно. Вряд ли его обрадует необходимость участвовать в таких сомнительных делах, – Вивиан, по своему обыкновению, в первую очередь подумала о том, как лично она будет выглядеть в глазах Джереми. Сначала её признание в том, что задолжала крупную сумму бандитам, потом эта история с убийствами. Вивиан уже начинала понимать, что нравы британцев имеют существенные отличия от жителей континента, и девушка, рассчитывающая на серьёзное к себе отношение, не должна быть замешана в подобном. Здесь, в Грейт-Бьюли, принадлежность к приличной семье и незапятнанная репутация ценились по-прежнему высоко, и пренебрегать этими правилами не следовало.