Да, ничего подобного и близко не описывалось в свитке техники Единения со Стихией. Но… если вспомнить, там и сами ощущения от движения потока сильно отличались от привычных мне.

Полагаясь на свой талант, я даже не пытался второй раз прочитать его, погрузиться в чужую память, заключённую в свитке. Самовлюблённый глупец. Сейчас я с трудом удержался от того, чтобы не полезть за жетоном. Не здесь же? Не во время пути. Пусть я научился слышать звуки внешнего мира, находясь в лесу жетона, но ещё и двигаться в настоящем мире во время обучения в жетоне? Сомневаюсь, что это возможно, но в любом случае сейчас не место и не время для подобных изысканий.

Пока ясно то, что едва выдастся удобное время, нужно прочесть записанное в жетоне Единение ещё раз. Как раз между попыток разрубить цепочку. Да и вообще, кажется, можно уже жетон если и не повесить на шею рядом с цепочкой, то хотя бы примотать к запястью. Кисет перевесить поближе. Дело и у меня, и у Аймара идёт к развязке. Знать бы, сколько мы здесь просидим.

Поглотить Сердце Силы в Первом редко занимало много времени, как это пройдёт с Сердцем Стихии, насколько оно богатое? Знаю точно, возвращаться одному под тем огромным Зверем, что занимает весь свод пещеры, мне совсем не хочется. Я не знаю даже ранга Возвышения того Зверя. Не знаю и ранга Раух, но там привычный мне враг, да и не такой сильный, чтобы не справиться с ним с помощью Указов. С большей частью Раух, конечно.

Занятый своими мыслями не сразу понял, что именно вижу впереди, над головами стражников.

Голубые отсветы.

Место, куда мы добрались, похоже, являлось концом этой сети пещер. Входящие стражники морщились, прикрывали ладонями глаза, ослеплённые ещё действующей алхимией Совиного Глаза. Но мне хватило десятка последних шагов по проходу, чтобы привыкнуть, тем более что идущие впереди шли медленно.

Лишь когда сам едва не споткнулся, понял причину их осторожности: последние шаги я проделал по буквально заваленным давно сгнившими останками Зверей камням. Куски шкур Зверей, их обглоданные кости, раздробленные панцири густым слоем лежали перед входом в пещеру.

Сначала я решил, что это стянул в своё логово убитый Слепой Скорпион, но всё лежало совсем не так, как должно было бы. Пусть я и недолго пробыл искателем, но уж не прочесть такие следы означало бы забыть всю науку Гунира. Нет, передо мной место сражения.

Да, по центру прохода кости не раз глодали, дробя всё мельче и мельче, но панцири, лежащие у стен в несколько рядов, остались почти целы и сложены туда явно человеческими руками: друг на друга, надёжно и плотно. Я крутил головой по сторонам, выискивая ещё какие-нибудь следы людей, когда под ногами впереди идущего блеснул металл. Я остановился, откинул в сторону пыльный ошметок панциря, обнаружил под ним ещё один, толщиной в два моих пальца. Многие годы назад в нём застрял наконечник копья. Именно его блеск я и заметил, когда стражник потревожил груду останков. Даже древко уже сгнило, сохранилась только сталь.

Впереди кто-то охнул, а Думейн подтолкнул меня:

– Не стой столбом.

Я послушно двинулся дальше, вдвое внимательней глядя по сторонам, пытаясь отличить – техника человека или умение Зверя проделало дыры в панцирях?

Сделав последний шаг из прохода, оказавшись на просторе, я наконец рассмотрел большую пещеру, заполненную светом. Пол и свод тут и там бугрился наростами, кое-где они превратились в самые настоящие каменные копья. От таких, что подошли бы больше руке ребёнка, до громадин под стать лапе Ужасного Ворона, которые я бы не сумел обхватить даже двумя руками. Они, ярко освещённые с одной стороны, с другой отбрасывали густые чёрные тени.

Пещера оказалась почти правильной округлой формы, в центре, между трёх торчащих из потолка огромных каменных пик, висел ярко-голубой шар. Именно он светился, заполняя пещеру переливающимся голубым светом и тенями.

Думейн снова толкнул меня в спину, напоминая, что я здесь не один. Шагнув в сторону, я освободил проход и тут же обнаружил явные следы человеческого присутствия. Древки и кости, скрытые доспехом.

Похоже, когда-то вход в последнюю залу этих пещер преграждала формация, основа которой была заключена во Флаги. Сейчас дальний от меня разломан на несколько кусков, а тот, рядом с которым я остановился, остался цел, но с обвисшим полотнищем, покрытым пылью и паутиной, явно не сохранил в себе и капли силы Неба.

В шаге от него лежали останки человека. У тела не было ног и головы, броня на груди пробита в нескольких местах. В дырах виднелись раздробленные ребра. Кто бы этот человек ни был, но погиб он очень давно и погиб в бою. Покрытый пылью меч лежал в шаге от погибшего.

Я шагнул к клинку, уже хотел было взять его в руки, как вспомнил о своём Указе и лишь пихнул кончиком сапога рукоять, взметнув лежавшую толстым слоем невесомую пыль. Её тут же закрутило невидимым ветром, поволокло к центру пещеры. Уже зная куда смотреть, я огляделся по сторонам, тут и там замечая под ногами стражников пыльные струи, отчётливо заметные в голубом сиянии.

Тот ветер, что сопровождал нас весь путь, не исчез в последней пещере. Хотя, казалось бы, куда дальше здесь может идти воздух? Нашлось место. Он дул прямо к тому сияющему шару, который висел по центру пещеры. На моих глазах пыльные нити поднялись выше, втянулись в сияние, на несколько вдохов заставив потускнеть, посереть его свет. А затем шар засиял с прежней силой, выбросив из себя чужеродную грязь наверх, к потолку.

Раздался восторженный вопль знакомого голоса:

– Я нашёл его! Разгадал твои записи, жадный дряхлый дед! Стражники Саул давно погибли, но твоя тайна цела!

Я перевёл взгляд на Аймара, который единственный из нас не жался ближе к стенам пещеры, а стоял уже в двух десятках шагов от сияющего шара. Стоял, вздевая к нему свой меч:

– Сотни чужаков рыскали по нашим землям, искали Сердце среди скал, в горных долинах, в ущельях. Глупцы, как легко ты их провёл, дед. А я – я понял смысл твоих иносказаний! Ха-ха-ха! – когда смех стих, Аймар развернулся к нам всем, коротко приказал: – Устраиваемся.

Стражники зашевелились, занялись делом. Через сотню вдохов выход из пещеры, по которому мы пришли, перегородила пелена формации. На месте старых Флагов встали новые. Десяток Пиня обошёл пещеру по кругу, сообщив после, что больше проходов нет. Лесовик с деревом на доспехе привычно начал раздавать походную еду, но его ухватил за руку Кирт:

– Собрат, остановись. Здесь нам незачем опасаться Зверей леса. Ветер дует сюда, к Сердцу своей стихии. Позволь нам, твоим братьям по оружию, отплатить за помощь в лесу, – символы одного из контрактов над головой Кирта принялись мерцать, часто и сильно. Я, знающий куда смотреть, видел отблеск их сияния в гримасе на его лице. – После всех невзгод лучшее, что может нас порадовать – это горячая пища.

Кто-то отозвался:

– И женщины.

Кирт обернулся, развёл руками: