своих, и чужих. Несколько раз его забрасывало за Грань, откуда он стремительно возвращался, время от времени бестолково хлеща эгри-плетью по тем, кто в этот момент оказывался под ним на земле.

Она схватилась за свои камни, заставив себя снова увидеть мир Некроса, и, оказавшись там, медленно, сквозь силу, попыталась подойти ближе к двум Нигейрам. Те сражались — черный Змей нападал на человека, норовя ударить его когтем в грудь, человек с крыльями уворачивался, пятился и падал, защищался, но парировать удары демона-Змея ему было нечем. Человек был безоружен.

Собрав все свои силы, Юлька крикнула ему:

— Брось его! Вернись в реальность! Там, в витасфере, ты сеешь хаос. Остановись!

Саша мельком оглянулся на нее, и чуть не пропустил очередной удар черным когтистым крылом.

— Не могу, — донеслось до нее, — он хочет меня сожрать, — он отвлекся, кувырнувшись, нырнул под брюхо Нигейра-демона и выскочил с противоположной стороны. — Он меня преследует. И он сильнее меня. Если он меня сожрет, там, в витасфере, вы получите его, а не меня. Он станет Нигейром.

Юлька растеряно кивнула. Наверно он прав. Что же тогда делать? Она продолжала наблюдать за их сражением, обмирая от страха, и вдруг в какой-то момент поняла, что находится уже не в Мааре, а на холодных плитах бункера и смотрит на небо. И что она не одна — вокруг нее толпятся те, кто еще недавно находился в убежище. И они смотрят и видят то же самое, что и она.

Прямо перед ней были уже не перемешанные куски реальности Ирнана и Анг Мирта, а черные и красные скалы Маара с его хрустальной землей. Случилось то, чего больше всего боялся Рес — участок пространства между мирами, на который пришлось больше всего ударов размыкателей и гранеедов, заместился Некросом.

Выглядело это… странно. Весь горизонт от края до края превратился в хаос, словно кто-то вырвал разные картинки из книжки и слепил кривоватый коллаж. Казалось, мир и вовсе сошел с ума, перемешав небо и землю, красное и черное, живое и неживое. Люди замерли, увидев ворвавшуюся в реальность изнанку мироздания и двух существ, так похожих на Змея, бившихся друг против друга. Нэрги и гранееды словно по команде развернулись и поползли в сторону аспидно-черных острых скал, поползли со всех сторон, не разбирая дороги. Попав на прозрачно-ледяную землю Маара, они проваливались в ее глубины, истаивая, словно снег на солнце.

Какое-то время Юлька стояла столбом, пытаясь унять бешеный, панический стук сердца. Потом наконец схватилась за концентратор на шее и снова бросила себя в пространство Некроса, туда, где мелькали силуэты человека и Змея. Темный змей по-прежнему наступал, Саша продолжал увертываться, проигрывая ему в напоре. Было в них что-то бесплотно-нематериальное… Юлька вдруг вспомнила объяснения на уроках, что проекции личностей и существ в Мааре не имеют физической телесности, а представляют собой сгустки тех или иных, или смешанных сил, движимых разумом или волей.

— Ты его сильнее! — крикнула она Саше изо всех сил. — Слышишь? Я лучше знаю, меня учили, — она заметила, что он быстро скосил глаза и кивнул. — В Мааре дух важнее тела! Неважно, что делает тело, побеждает тот, кто сильнее духом!

— Он уже дважды меня достал, — рявкнул Саша, не сводя глаз со Змея и продолжая двигаться. — Боль настоящая.

— Где раны? Где кровь? — она кричала изо всех сил, а потом друг поняла, что это бессмысленно, он и так хорошо ее слышит, именно по той же причине. — Их нет.

— У меня нет оружия, — донеслось до нее. — Мне нечего ему противопоставить!

— Представь его! Я вижу тебя человеком с крыльями, так взлети и напади сверху!

— У него мое лицо, — донеслось до нее слабым эхом. — Я не могу его… ударить. Это значит — убить себя.

— Это не ты, — крикнула она с яростью и Саша вздрогнул, словно ее слова отдались в нем жесткой оплеухой. — Он копирует тебя. Хочет убедить, что вы похожи. Но это не так. Тебе кажется, что он двойник, но на деле это не ты! Ты же видишь, он не похож на тебя в облике. Это просто животное, злое и безмозглое. Оно жрать пришло. Да, у него есть коготь, но это не меч! Меч сильнее!.

— Где я меч возьму? — она почувствовала, что он разозлился — его эмоциональный ответ прокатился мурашками по ее телу, а голос зазвучал громче и резче.

— Ты разумный, а он — нет. Представь меч в своей руке! Представь и ударь! — вдруг заорала она, устав от его нежелания понять очевидное. — Ну или сдохни, дурак трусливый, раз ты такой никчемный, и тебе нечем сражаться!

Но она уже видела, что каждое ее слово словно бы питает Сашу, вливая в его силы. Вдруг осознав, что у него есть крылья, он неожиданно оттолкнулся от поверхности и взлетел над Змеем, смело ударил его ногами в шею и тем самым прибил к земле. Тварь дернулась и неожиданно сжалась. Спланировав назад, Саша мягко приземлился, и тут Юлька заметила, как в руке его что-то блеснуло. Он и сам, казалось бы, изумился, увидев у себя в руке светящийся изогнутый меч, так похожий на Асгарот. Мгновение, и он взлетел снова, атаковал противника и почти удачно полоснул его по длинной гибкой шее. Его движения вдруг вернули себе прежнюю отточенность и лаконичность, став такими, какими она их видела когда-то на тренировках в Наган-Кархе. Приземлившись, он кинулся на Змея и отсек ему лапу с когтем. Потом, не дав тому опомниться — крыло. А следом и голову.

Существо рухнуло на землю, но Саша в остервенении продолжал рубить туловище, которое на глазах распадалось и съеживалось, подтверждая тезис, что тело в Мааре — всего лишь сгусток энергии, ведомый волей. Разрубив голову, он пнул ее ногой и проследил, как ее останки проваливаются в прозрачную землю и уходят туда, куда уходит все истинно мертвое. Потом словно бы очнулся и судорожно, нервно огляделся.

— Как мне выйти? — крикнул он. Юлька сделала несколько шагов ему навстречу и с силой выбросила вперед обе руки, словно желая оттолкнуть его от себя. Его отшвырнуло назад, а потом он вдруг разом исчез, словно провалился сквозь землю.

От этого чрезмерного усилия Юлька тоже вывалилась из Маара. Оказалось, что она, как собака, стоит на четвереньках на крыше бункера, и рядом опять никого нет. Поискав Сашу, она быстро нашла его в облике Змея и смотрела, как он движется назад, в сторону Ирнана, к нагам и Паукам, следившим за странным боем на фоне черно-красных скал,