Так, Лаура!

Тянусь за халатом, накидываю его поверх все еще безумно чувствительной кожи и вздрагиваю. Это какое-то сумасшествие, я никогда так не ощущала мягкую ткань! Но мне это нравится — мне вообще нравится видеть себя такой.

А его — таким.

Закусив губу, запахиваю халат, промокаю волосы еще раз. Сейчас чуть-чуть подсохнут, и можно будет расчесать, а пока отбрасываю их за спину. Не в силах справиться с улыбкой — никогда не думала, что можно быть настолько счастливой — выхожу в комнату.

Торн говорит по телефону, но, стоит мне появиться, тут же отбивает звонок и поворачивается ко мне. Это, кажется, первое мгновение, когда темно-синие глаза снова обжигают колючим холодом морозной ночи. Впервые за долгое время. Но сейчас это ощущается настолько остро именно на контрасте. Моя улыбка тает, а в следующий миг Торн шагает ко мне.

Его ладони — сильные, уверенные, мощь этого прикосновения чувствуется даже через ткань. На ней я и сосредотачиваюсь, когда он произносит:

— Лаура, на твоего отца было совершено покушение.

— Ну все, все. Хватит. — Отец, явно смущенный таким вниманием (особенно в присутствии Торна), коротко поцеловал Ингрид в щеку. В ответ она судорожно всхлипнула и обхватила его руками, а я улыбнулась.

Кажется, впервые за все время, что мы добирались домой, я смогла выдавить из себя улыбку. Торн сразу сказал, что с ним все в порядке, что стрелявший арестован, и что отец даже в больницу ехать отказался — его просто осмотрели на месте. Предназначавшийся ему лазерный луч просто продырявил стену, но сам факт того, что случилось, перетряхнул меня так, что я не могла успокоиться, пока его не увидела и не обняла. Одним рывком, уткнувшись лицом ему в плечо.

Потом, правда, влетели Ингрид и Сильви, а еще через несколько минут появился Даргел. Брат, разумеется, держал лицо, но то, что его тоже основательно перетряхнуло, было видно невооруженным глазом. Может быть, только мне, не знаю. Я просто с детства умела читать по его лицу, особенно когда оно становилось таким обманчиво-спокойным, но губы были плотно сжаты.

Как бы там ни было, сейчас все было в порядке исключительно благодаря Торну. Точнее, его мергхандарам. Оказывается, к отцу тоже приставили охрану, которая и среагировала мгновенно. И сейчас… Сейчас я благодарила молча, просто мягко сжимая его руку. Для меня в этом жесте было гораздо больше, чем могли бы сказать любые слова.

— Лаура, — он коснулся ладонью моей щеки, — нам с твоим отцом нужно поговорить.

— Да, разумеется. — Я кивнула, чувствуя, как отступает давящее, мешающее нормально дышать напряжение.

Отец улыбнулся мне, я улыбнулась в ответ и, когда они с Торном скрылись за дверями гостиной, подошла к столику, чтобы налить себе воды. Крышечка графина звякнула (руки у меня все-таки дрожали), и Даргел, приблизившись, взял у меня стакан.

— Позволь я… — брат осекся и приподнял брови. — Лаура. Тебя можно поздравить?

Кольцо. Он смотрел на кольцо.

— Думаю, сейчас не самое лучшее время…

— Поздравить?! — К нам тут же подскочила Сильви. Глаза ее широко распахнулись, потому что брат все еще держал мои пальцы в своих. — Ой! Лали! Это что, «Адэйн Ричар»?!

Она указала на кольцо.

— Мама! Это «Адэйн Ричар»! Смотри!

— Прекрати!

— Ингрид, ты хотя бы сегодня можешь не командовать?! — Дарел невольно повысил голос, повернувшись к ней. — Понимаю, мы все на нервах, но это просто кольцо.

— Это не просто кольцо. — Ингрид вонзила в меня яростный взгляд. — Это то, чем Лаура светит направо и налево в день, когда чуть не погиб ее отец.

От такого заявления я даже забыла о том, что хотела пить.

— На минуточку. Ты совсем рехнулась?

— Как ты со мной разговариваешь?!

— Как ты того заслуживаешь, — огрызнулась я.

Вырвала руку из ладони Даргела, все-таки налила себе воды и взлетела наверх по лестнице.

Подальше ото всех, к себе в комнату, где меня наконец-то по-настоящему затрясло. Так, что я звучно клацнула зубами о край бокала прежде, чем мне удалось из него отпить.

— Лаура, не обращай внимания. — Даргел вошел без стука и остановился напротив меня. — Ингрид в своем репертуаре.

— Она меня ненавидит.

— Это не так.

— Это так. Потому что когда я обнимала отца, она готова была мне в волосы вцепиться. Просто за то, что первой он обнял меня. А я всю дорогу думала только о том, что могло бы быть… Хотя ничего такого быть не могло, потому что Торн сделал все для его безопасности.

Рука у меня по-прежнему дрожала, поэтому брат приблизился и отнял у меня бокал. Поставил на полочку, где стояла рамка с маминым фото.

— Вы с ним поладили?

— Я не думаю, что…

— Я думаю, что ты права. С отцом все хорошо, поэтому мы можем говорить на любые темы, и я хочу убедиться, что с моей сестрой тоже все в порядке. Ну? — Он заглянул мне в глаза. — Вы с ним поладили?

Я улыбнулась.

— А ты как думаешь, если я называю его Торн?

— Тут возможны варианты. — Даргел сдвинул брови, и стал очень похож на отца. — Например, он приказал тебе называть его так. Даже в его отсутствие и при свидетелях. Особенно при свидетелях.

Сказано это было серьезно, но выдавали его дрогнувшие уголки губ.

— Нет. — Я невольно улыбнулась еще шире. — Он совершенно точно ничего мне не приказывал.

— Нет?

— Нет. Я его люблю.

Слова вырвались сами собой, и кажется, вогнали меня в ступор гораздо больший, чем брата. По крайней мере, он заговорил первым.

— Ого.

— Ого, — подтвердила я.

Даргел приподнял брови.

— И ты молчала?

— О чем?

— О том, что любишь Торнгера Ландерстерга.

— Т-с-с-с! — зашипела я, прикладывая палец к его губам.

Брат со смехом перехватил мою руку.

— Не думал, что это тайна.

— Это тайна! По крайней мере, пока я не готова этим ни с кем делиться.

— Ни с кем, кроме меня?

Я вздохнула.

— Кроме тебя.

Даргел улыбнулся, а потом неожиданно мягко привлек меня к себе.

— Я польщен, сестренка. Я запрокинула голову, глядя ему в глаза.

— Все ведь будет хорошо, Дар?

— Все будет отлично. Теперь — точно будет, — он усмехнулся. — Если моя младшая сестренка влюблена, я спокоен.

Я вздохнула, отпуская остатки напряжения.

— А как у вас с Мел?

— Все по-прежнему. Мел пока не готова становиться моей женой.