Точкой соприкосновения всех этих теорий служит то, что правительство находится под контролем и влиянием людей, которые, как и все остальные, эгоистичны. Наивно, если не безумно, ожидать, что они поставят общественные интересы выше личных.

В дополнение к вопросу о мотивации правительства – точнее, тех, кто его контролирует, – теория неэффективности государственного вмешательства ставит еще один вопрос: способно ли правительство компенсировать несостоятельность рынка даже в том маловероятном случае, если оно действительно хочет повысить общественное благосостояние?

Иногда государственная политика терпит неудачу из-за асимметричной информации. Напоминаю, это значит, что при взаимодействии двух сторон одна из них знает о деятельности, в которую вовлечена, больше, чем другая. Правительство, например, может продолжать осуществлять защиту молодой отрасли промышленности, потому что ее лоббисты говорят, что отрасль не сумела «вырасти» из-за невезения, а не из-за недостаточных усилий в повышении производительности. Даже если государственный аппарат сумел решить проблему неполноты информации и каким-то образом разработал здоровую политику, ему, особенно в бедных странах, может просто не хватать человеческих и финансовых ресурсов для ее надлежащего осуществления.

Когда намерения и способности правительства можно поставить под сомнение, теория неэффективности государственного вмешательства подчеркивает, что, если разрешить его в целях компенсации несостоятельности рынка, ситуация только усугубится. Рынки могут оказываться несостоятельными иногда, но правительства несостоятельны практически всегда, и даже в еще большей степени, – такой вот вывод.

Предлагаемое решение – избавить рынок от политики, или, используя более модное слово, деполитизировать экономику. Чтобы добиться этого, согласно нашей теории, следует сократить функции правительства до минимума за счет снижения его расходов (и, следовательно, налогов), дерегулирования рынков и приватизации госпредприятий. В тех немногих сферах, где мы по-прежнему нуждаемся в нем, таких как обеспечение устойчивости валютного курса или регулирование естественных монополий, политический процесс должен быть изолирован от политики путем предоставления независимости от правительства тем государственным органам, которые действительно занимаются этими вопросами – например, независимому центральному банку и независимым органам, регулирующим естественные монополии (такие как газ, телекоммуникации и другие).

Неэффективное государственное вмешательство – это реальная ситуация дел в разных странах, и ее необходимо воспринимать всерьез. Для понимания экономики теория неэффективности государственного вмешательства оказала нам услугу, напоминая о том, что в реальной жизни правительства не так совершенны, как написано в учебниках. Помимо «хищнического» государства, которое бывает редким исключением, примеры неэффективного государственного вмешательства окружают нас каждый день. Однако объясняющая его теория преувеличивает масштаб проблемы. Подумайте, если положения этой теории правдивы, не кажется ли вам чудом, что в мире все-таки встречаются приличные правительства? Многие из них работают достаточно хорошо, а некоторые справляются со своими обязанностями даже превосходно.

Собственно говоря, политики, чиновники и заинтересованные группы не так эгоистичны, как изображает их теория неэффективности государственного вмешательства. Можно привести много примеров реальных политиков, продвигающих национальные интересы, а не повышающих свои шансы на выборах; чиновников, руководствующихся принципами служения народу, а не желанием вести легкую жизнь; и групп заинтересованных лиц, которые сдерживают интересы своих сфер деятельности ради всеобщего блага. Кроме того, существуют способы контроля корыстного поведения людей на государственной службе, начиная с продвижения этики государственной службы до введения законов о взяточничестве и других коррупционных действиях (например, кумовства при приеме на работу). Правда, эти правила можно – и так бывает – обойти или даже исказить, как справедливо указывает данная теория. Но несовершенство этих правил не означает, что они абсолютно неэффективны. Возможно, правила и не идеальны, однако стандарты государственной службы сегодня все-таки по большей части выполняются, потому что они установлены{155}.

Учитывая вероятность неэффективного государственного вмешательства, деполитизация экономики путем снижения значимости государства и предоставления независимости от правительства важным государственным органам, таким как центральный банк, кажется отличной идеей. Но какая «политика» там действует? Чье влияние мы рекомендуем сократить? В демократических странах это влияние народа. Рынки работают в соответствии с правилом «один доллар – один голос», в то время как демократическая политика действует по принципу «один человек – один голос». Таким образом, предложение об усилении деполитизации экономики в условиях демократии представляет собой, по сути, антидемократический проект, который нацелен дать больше власти в управлении обществом тем, у кого больше денег.

Согласно доводу о неэффективности государственного вмешательства, экономика, или логика рынка, должна превосходить политику и, безусловно, другие сферы жизни, такие как искусство, научная деятельность и прочие. В наши дни это мнение получило настолько широкое признание, что большинство людей считают его само собой разумеющимся. Но у него есть серьезные недостатки.

Во-первых – и этот момент кажется очевидным для неэкономистов, но его с трудом принимают экономисты, – нет ни одной причины для того, чтобы логика рынка превалировала над другими сферами жизни. Не хлебом единым жив человек.

Во-вторых, аргумент основан на скрытом предположении, что существует один правильный «научный» способ принять решение о том, что следует относить к сфере рынка и что должно принадлежать сфере политики. Например, сторонники теории неэффективного государственного вмешательства говорят, что такие действия, как принятие законодательства в отношении минимальной заработной платы или тарифной защиты для молодых отраслей промышленности, представляют собой посягательство «политической» логики на священную сферу логики рыночной. И некоторые экономические теории оправдывают такую политику. В итоге получается, что, по сути, эти экономисты называют другие экономические теории «политическими», а значит, менее важными, одновременно утверждая, что их собственная экономическая теория каким-то образом является истинной – или даже «единственной».