Как раз сейчас девушка с друзьями сидела в столовой и пыталась избавиться от непередаваемого едкого запашка волшебных чернил, коими чертились знаки. Лабораторная кончилась, а запах, забившийся в нос, как медведь в берлогу, остался. И ни в какую вылезать не желал. Даже массированная атака аппетитных ароматов ухи и мясной запеканки помогала не до конца. Зато трескотня Машьелиса вместо расслабляющей музыки превосходно выдувала из головы бесконечное множество смыслов столь же бесконечного множества знаков.

Лис одновременно трепался, ел за троих, вертел головой и без конца почесывал запястье через рубашку. Хаг тоже кушал и так заразительно чесался, что и Янка ощутила зуд в руке. Тройное синхронное почесывание напарников привлекло внимание Иоле. Ифринг нахмурилась и отложила вилочку, осматривая друзей, которые чесались все ожесточеннее. Даже есть прекратили. Наконец Латте осторожно спросила:

– Ребята, у вас браслеты зудят?

– Чего? И правда, – подняв рукав, дракончик поскреб зеленый ободок, отпечатавшийся на коже в тот самый день, когда трое будущих студентов прошли под Аркой выбора и стали блюстителями пророчеств. – Ты знаешь, как зуд убрать?

– Зуд в браслете означает вызов в Зал порталов корпуса летописцев тех, на кого пал жребий блюстителей пророчества. Вам же говорили! Только странно! – покачала головой девушка. – Студенты второго года в жеребьевке участвуют лишь со следующего семестра.

– Надо пойти и разобраться, – постановил Хаг, отодвигая тарелку. Зуд, поначалу незаметный, сейчас начисто отбил аппетит.

Расставшись с Иоле, поспешившей на физкультуру, друзья двинули в корпус летописцев. В Зале порталов их нетерпеливо ждали сам декан летописцев Ротамир, у которого почему-то дергался глаз, задумчиво-мрачный декан блюстителей Гадерикалинерос и пара дежурных. Второкурсник-летописец, в котором Янка узнала первого увиденного в АПП студента – Дрия, и незнакомый третьекурсник. У этих ничего не дергалось, однако первый был красен, как вытащенный из кипятка рак, и одно ухо у парня явно казалось больше другого, второй же утирал со лба капельки пота.

– Явились? – сварливо уточнил мастер, почему-то таким тоном, будто не только не ждал блюстителей, а вовсе не желал их видеть.

– Извините, мы не сразу поняли, почему руки чешутся, – попыталась объясниться Янка.

– Чесались, стало быть, что ж, делать нечего, – вздохнул Ротамир и обменялся с Гадом непонятными взглядами.

– Выбирайте пять листьев, читайте пророчество и отправляйтесь. – Голос родного декана звучал буднично и деловито. Поворот головы указал на стеллаж с многочисленными ящичками – хранилищем листьев Игиды. Каждой группе, отправляющейся блюсти пророчество, полагалось пять знаков на выбор, не считая тех, которые студенты сделали сами и имели в личных поясных сумках-кошелях.

Не так давно Яна с друзьями уже обсуждали и советовались, какие знаки стоит брать с собой. В первую очередь староста предложил прочесть пророчество, а уж потом делать выбор. Чем трое, стараясь не обращать внимания на дежурных и начальство, и занялись. На пюпитре был закреплен свиток. Одновременно, как и полагалось, Яна, Хаг и Лис изучили метки на сияющей желто-зеленым печати и коснулись ее. Прочная с виду блямба треснула под пальцами. Свиток сам развернулся и явил всего пару коротких строк:

– Исчерпывающе, – хмыкнул Хаг и почесал затылок.

– Надеюсь, речь не о жертвоприношении, – вставил Машьелис с ухмылочкой, а Янку передернуло от такой зловещей версии.

– Нет, все-таки на метке печати первый знак единица – мир немагический, вторая тройка – код агрессии мира невысокий, третья единица, значит, люди – основная раса, – наскоро расшифровал тролль код печати летописца, по толкованию которых студенты не только слушали курс лекций во втором семестре первого курса, а еще и писали рефераты.

– Значит, мимикрию точно берем и круг тишины, – влез Лис. – Что еще?

– Поиск, – подсказал Хаг. – Творец знает сколько там дев и достойных кавалеров бегает. Нам же их еще найти надо.

– Может, невидимость? – вставила осторожная Яна.

– Я бы ускорение на всяких случай взял, – прикинул Лис. – У нас этих знаков нет.

Тролль согласно хмыкнул и быстро прошелся по коллекции знаков. Благо ему в силу роста никаких лесенок, в отличие от более низкорослых напарников, для этого не понадобилось. В совещание юных блюстителей никто не вмешивался, с рекомендациями и советами не лез. Только Лис заикнулся про Стефа. На что Гад иронично хмыкнул и объяснил, что в артефакт-список команд, на основании которого бросается жребий, эльфа внести еще не успели, потому он и не явился на зов. Косой взгляд, брошенный на ставшего густо-малиновым декана Ротамира, ясно дал понять догадливому Машьелису, кто именно не успел внести правки в документацию.

Пополнив запасы знаков, Яна, Хаг и Лис снова вернулись к свитку, активировали знак мимикрии и, ожидая, пока осядет серое облако, положили руки на пюпитр. Портал открылся, перенося второкурсников из стен академии в мир их первого пророчества, подлежащего исполнению.

Друзей приливной волной захлестнул шум толпы, сжавшей, стиснувшей, закружившей в водовороте криков, споров, ругани, оханья, томных вздохов и восторженных воплей. Последних было больше всего. Над людским гомоном летел звучный голос комментатора:

– В трех шагах от победы на турнире Золотой стрелы! Охотник Тундар из Эйта, лесничий Ивектар из Надалы, граф Локсар из Роба и консорт Джегир! Скоро сорвутся стрелы с их тугих луков и полетят к дальним мишеням! Но дайте пока нашим героям испить воды и размять пальцы! Послушаем прославленного Кирана Фиралора с его дивной балладой «Рыцарь Эгвард» об отваге и любви!

Народ, умилостивленный обещанием, чуть-чуть попритих, зато с новой силой завздыхали женщины. Над пестрой толпой зазвенели струны. Сладкий тенорок завыл что-то очень печальное про любовь, морковь и смерть, давая блюстителям возможность освоиться на месте переноса и решить, что делать.

– Ага, все просто! – заулыбался Лис. – Это турнир! Давайте-ка глянем, чья победа нам нужна, где тут девы и прочие субъекты вкупе с объектами пророчеств.

– И как мы глянем? Знак поиска используем? – простонала Янка, стиснутая с двух сторон парой объемистых кумушек, замерших в благоговении. По сравнению с этими бабами фигуристая землянка казалась тощим заморышем.

– Элементарно! Зачем знак?! Хаг, подсади-ка меня к себе на плечи! – велел дракончик, зажатый не хуже напарницы другими представителями местного социума.

Тролль без лишних слов выдернул напарника из толпы, как морковку с грядки, и закинул на плечо. Какой-то мужик, стукнутый пяткой Машьелиса по затылку, обернулся с явным намерением возмутиться, смерил бугая Хага оценивающим взглядом и отвернулся. Наверное, решил, что не так уж он и обижен, чтобы задирать такого парня, который его одним щелчком отправит в нокаут.