– Это… – пробормотала Полли.

– О боже, да это же чертова «рива»! – воскликнул Хакл.

Прекрасный итальянский моторный катер всегда был радостью и гордостью Рубена.

Полли прикрыла глаза ладонью от заходящего солнца.

– Кто это?

– Это… Не может быть!

Но это был Рубен – он был блистателен в своих слишком обтягивающих красных шортах, жилете с золотым ожерельем и вездесущих очках-«жуках» от «Оукли»; он стоял на носу, размахивая руками как сумасшедший; а рядом с ним в платье цвета фуксии, развевающемся на ветру, красовалась Керенса.

– НЕВОЗМОЖНО!

Полли и Хакл замахали в ответ, а Рубен и Керенса с шиком затормозили у причала и пришвартовались с помощью Хакла.

– Какого черта? – воскликнул Хакл. – Ты угнал катер?

– Не-а, – с широкой ухмылкой ответил Рубен.

– О, жареный картофель! – обрадовалась Керенса, запуская руку в пакетик Полли. – Эй, что тут такое?

– Ну, был большой шторм.

– Ах да, я что-то читала в газетах, пока мы были в Лондоне. Случилось что-нибудь серьезное?

– Не важно, – отмахнулась Полли, которой куда интереснее было узнать, как дела у подруги. – А что вы делали в Лондоне?

– Ну, – заговорил Рубен, выпятив свою довольно впалую грудь, – очевидно, я самым великолепным образом находился в сексуальном рабстве у Керенсы…

– Да, это было очень мило, – согласилась та. – Но я уже ни секунды не могла терпеть тот поганый микроскутер. Черт, он просто убивал своим гудением!

– Поэтому, – подхватил Рубен, – я изобрел нечто невероятно замечательное и тут же это продал.

Полли и Хакл смотрели на него. Пауза затянулась.

– И что это такое? – с подозрением спросила Полли.

– Если бы я мог тебе это объяснить, мне бы столько не заплатили, ха! – сказал Рубен. – И я бы не отправился в Шанхай. А тебя за такие знания могут посадить в тюрьму.

– ЧТО это такое? – повторила Полли.

Рубен закатил глаза:

– Ладно, скажи, насколько тебе знакома математическая трактовка квантовых кодов в литиевых компонентах? Потому что, полагаю, начать придется с этого.

– Ладно, проехали, – сказала Полли, – дальше не надо. Мне сейчас нужно разбираться разве что в техническом обслуживании маяка.

– На самом деле тебе это не нужно, – заметил Хакл. – Потому что я дома и никуда ехать не собираюсь. – И он поцеловал плечо Полли.

– Ох да, Хакл дома! – подтвердила Полли, не дождавшись отклика на эту новость.

Керенса и Рубен лишь покачали головой.

– Что? – спросила Полли с некоторым сомнением во взгляде.

А они оба сердито уставились на Хакла.

– Как ты вообще мог пропасть так надолго, приятель? – спросил Рубен. – Я серьезно, как ты мог все это время обходиться без игры на дудочке?

– Не будь вульгарным! – сердито одернула его Керенса. – Но вообще, Хакл, Рубен прав: какого черта тебя так долго не было?

Хакл вскинул руки:

– Знаю, знаю. Я был идиотом.

– Безобразие! – заявила Керенса. – Конечно, Полли пришлось отбиваться тут от целого городка!

– НИЧЕГО ПОДОБНОГО! – вскинулась Полли. – Еще чего!

– Тише! – осадила ее Керенса. – Я просто напоминаю ему, как ты невероятно привлекательна, на случай, если он захочет снова смыться.

– Кстати, тоже напоминаю: я «смылся» прежде всего ради того чертова фургона.

– Да, фургон отработал свои деньги через два дня после того, как тут появился! – соврала Керенса. – Ну не важно, теперь это не имеет значения. Рубен! Купи моей подруге пекарню! И я снова запру тебя в сексуальной тюрьме.

– Мне бы это понравилось, – кивнул Рубен. – Ладно.

– Нет! – возразила Полли. – Это мы уже проходили. Я не хочу, чтобы ты мне что-то покупал. Я хочу сама всего добиться. И смогу – мы с Нэн-Фур прекрасно справляемся. Просто отлично. Точнее, хорошо.

Все повернулись и посмотрели на «Маленькую пекарню на Бич-стрит». Ее фасад изрядно пострадал прошлой ночью, на одном углу совсем осыпалась краска. Это выглядело так печально… Но внутри хлопотали два человека. Полли прищурилась, всматриваясь.

– Черт побери! – воскликнула она. – Похоже, матушка Джейдена сегодня осталась дома.

– О чем ты?

Полли показала на две смутные фигуры за окном:

– Если мама Джейдена дома, то сам он здесь…

Хорошенько приглядевшись, сквозь пыльные окна пекарни можно было различить страстно обнимавшихся Джейдена и Флору.

– Она опять пропустит отлив, – предсказала Полли.

– Джейден дал интервью местным новостям, – сообщил Хакл. – Я сам видел. Они и тебя хотели расспросить, и я сказал, что поговорю с тобой, а потом забыл. Извини.

– О боже! – вздохнула Полли. – Ничего хуже и вообразить нельзя. Слава богу, что ты забыл.

И как раз в этот момент в задней двери пекарни показалась жалкая фигура. В руках у нее был небольшой футляр и маленький железный сейф. Фигура остановилась, чтобы посмотреть на Джейдена и Флору, ничего не заметивших, и быстро прошла мимо входной двери.

Это был Малкольм. Он выглядел подавленным.

– Эй, тупица! – закричал Рубен.

– Перестань, Рубен! – осадила его Полли.

Она не могла ненавидеть Малкольма сейчас, после того, что случилось штормовой ночью. Теперь все сплотились вокруг нее, Полли. И казалось совершенно не важным, какие чувства вызывал у нее прежде Малкольм.

Тот остановился, будто ожидал, что теперь в Маунт-Полберне его будут называть не иначе как тупицей.

– Что?

– Сколько стоит твоя пекарня? Которую ты просто развалил!

Малкольм фыркнул.

– Это не моя пекарня, – сказал он. – Она принадлежит моей маме. И… мама не хочет, чтобы я здесь работал.

– А почему? – спросила Полли, внезапно обеспокоившись. И шагнула вперед. – Это не я, Малкольм! Я не вмешивалась в ваш бизнес! Люди, которые приходят ко мне за хлебом, – не местные. И простите, что я на вас подумала, – ну… насчет фургона. Мне очень жаль.

– Нет, мой уход никакого отношения к вам не имеет, – ответил Малкольм. – Хотя как вы могли подумать, что я такое сотворил с вашим фургоном? Впрочем, не отвечайте.

– Ну… и что теперь? – спросила Полли.

– У меня есть немного денег. – Он надулся, как ребенок; наверное, в детстве он так и выглядел. – Совсем немного, только свести концы с концами. Вообще-то, почти ничего.

Он поднял вверх сейф, и на его лице мелькнуло хитрое выражение.