других: «Это только впечатления от поездки в район исторических мест Соммы и Вердена». В книге Тихонова «Тень друга» удивительно точно переданы ощущения европейских бед и приближение катастроф для той же Франции.

Говорили о некоторых суевериях, о том, что война обострила эти начала в людях…

Засиделись до одиннадцати часов вечера… Подарили Тихонову «букет» для его жены: цветную капусту с нашего огорода. Шутит: «Меня не задержат? Скажут, с чужого огорода». Завернули на всякий случай капусту в газету.

Беседа как-то внутренне взбудоражила литературные эмоции и мысли…

Опять и опять о городе, о Ленинграде. Хватит ли сил изобразить наш город в 1941–1942 годы? Город, где Эдгар По казался бы только бытовиком!

Догорает свеча…

14 сентября 1942 года.

Работаю. Отделка второго и третьего актов. Нашел ряд хороших мест: усилил роль «старухи» — Марьи Астафьевны. Она должна быть несколько перезрелой красавицей из народа, душевной, забавной. Вышло! Продумываю отдельные дополнительные штрихи.

В 12.45 приехали Янет и директор. Они всецело за немедленное начало репетиций. Завтра в 12 часов услышим о решении.

Весь день — до головной боли — работали с композиторами. Сделали всю музыкальную разметку. Слушали ряд пробных номеров и вариаций.

Месяц величайших лютых боев под Сталинградом. Горит земля! Немцы пишут, что «русские дерутся, как звери, целыми сутками поливают нас огнем». «Русские превзошли себя» — из речи Ламонта в Нью-Йорке. (Желаем того же и американцам!)…

15 сентября 1942 года.

…В «Знамени» № 7 прочел очерк «Германские колонизаторы на Украине». Второй год там идет какая-то «деятельность» — немецкая администрация, частники, петлюровцы, продажные журналисты, какие-то «теоретики», немецкие инженеры, немецкие акционерные общества и т. д. Читать об этом — мучительно. На Украине все было так близко, так дорого нам.

Жесточайшие бои у Сталинграда, у Моздока (в горах выпал первый снег).

Вчера Ольга Константиновна рассказывала о своем прошлом… Рассказывала Матюшина и о Маяковском, — как он, художник Малевич и другие громыхали в комнатах, где сейчас пишем, шумим и спорим мы… Задумчивый, хмурый Хлебников часами сидел в углу, забывая о еде. Однажды все пошли на костюмированный бал в Медицинский институт. Хлебников был одет римлянином. Встал в римской тоге на лестнице и молча простоял часа два. Потом вышел без пальто на улицу, где его немедленно забрали городовые: «Сумасшедший!..»

Бригадный комиссар Рыбаков о нашей пьесе: «Споры, может быть, пойдут с гражданскими организациями — вытянет ли Музыкальная комедия вашу пьесу, сумеет ли театр преодолеть свой опереточный жанр? А замечаний по военно-морской линии у меня мало…»

Говорил дружелюбно (обычно он угрюмый).

К двенадцати часам в солнечный прохладный день помчались на мотоцикле через Троицкий и Марсово поле на обсуждение пьесы. Задорные, мы влезли на мотоцикл все трое, как экстренный вызов десантников. Забавляемся, озорничаем… Прохожие, наверно, думают: «Морячки с утра уже выпили…»

В театре дружная встреча — очень хвалят пьесу. Обсуждение прошло на хорошем уровне — много похвал, серьезных мыслей, замечаний, советов. Все это у меня записано в «деле» пьесы «Раскинулось море широко».

Решение: ставить пьесу… 19-го читка всей труппе. (Ох, устал…) 20-го — первая репетиция.

Послал письмо и телеграмму Таирову о том, что написана героическая комедия о балтийцах, о ленинградцах. Таиров с театром в Барнауле. Театр выезжал на фронт с «Оптимистической».

…Гитлер признал, что 1942 год ему не даст развязки!.. Внутренние осложнения в Венгрии: убийства близких к Хорти людей.

Передача по радио: вернулась подлодка Грищенко. Командующий флотом говорил горячо… Пахнуло 19-м годом…

16 сентября 1942 года.

Встали к девяти часам. Солнечное прохладное утро… Ежимся от холода: дверь в сад — настежь…

Ощущение творческого порыва, радости проходит — пьеса уже написана… Началась фаза критики, обсуждений, забот…

Обдумываю новую пьесу…

Из флотских дел. На Лавансаари два-три раза в день бомбят. Это крайняя западная точка СССР (в данный момент)… Обстановка в Финском заливе трудная. Засады против наших лодок… От меридиана Хельсинки до эстонского берега к West’y девять параллельных рядов антенных мин. Фашисты постарались. Наши подлодки проползают чудом…

Наш десант на Дубровку не удался: части отошли опять на правый берег Невы.

Ненадолго остался один. Разбираю библиотеку художника Матюшина. Есть хорошие старые книги. Так хочется сидеть и читать, читать… Но в 7 часов надо идти на «Полярную звезду» выступать на митинге (новый отряд подводных лодок уходит в море).

На митинге выступали: командующий КБФ и несколько командиров-подводников. Хорошо говорил главстаршина с лодки Вишневского. Он потерял отца и брата — партизан… «Мстить!»

Говорил командир, утопивший финский транспорт. Последним выступил я…

17 сентября 1942 года.

Сильная ночная канонада… Дождь…

Работаю над шлифовкой второго акта. Работал весь день.

Говорил по телефону с С. К. Она на форту. Была больна… Сейчас поправилась. Ходила на катере в дозор к финским берегам. Штормовая погода помешала ей перебраться на сестрорецкий берег и быть на читке. Вернется в ближайшие дни.

Вчера был Зонин, вернулся из похода, много рассказывал…

18 сентября 1942 года.

Сводка. С северо-западной окраины немцы ворвались на улицы Сталинграда, но в ожесточенных боях были уничтожены.

США дают 35 процентов поставок для СССР; 35 процентов — для Англии; остальные — на Ближний Восток, то есть той же Англии (!). Явно неравномерное распределение.

Был Янет — он увлечен постановкой, фантазирует,