Парень улучил шанс выделиться и не собирался его упускать. Лорд Эберет выбыл из игры, леди Беделин была подавлена, а Долан всегда хранил сдержанность. На занятиях с группой его нельзя было назвать активным. Он молча исполнял свою часть работы и не вмешивался в дела остальных, если его не просили помочь.

– Десять, мэтр. Почему в сферу ментальной магии помимо образного включается сенсорное пространство?

Молас раскрыл рот, прежде чем разобрал вопрос – да так и застыл, как рыба на песке. Вопрос мастера был ловушкой из серии «знаете ли вы, о чем говорите?» Молодой сын кожевенника знал назубок сложные термины и громоздкие формулировки магической науки. Но ответ на вопрос Артана не прописывался мудреной формулой ни в одном учебнике по теории магии. Зубрежки тут не хватало – требовалось понимание.

Мастеру ответил тихий женский голос.

– Потому что мана – это ощущение. Мы не знаем субстанцию маны, цвет, вес, плотность. Не знаем, какой сотворил ману Создатель. Есть ощущения в теле, которые мы называем «маной». Эти ощущения формируют псевдореальность. Нам надо видеть, слышать и осязать образы, которые мы хотим создать. Затем мы уплотняем и фиксируем образы, переводя их из псевдо– в просто реальность. Заклинание закрепляет и экстраполирует ощущение. Так творится магический акт. Молас только что назвал инструменты экстраполяции: материальные объекты, речевые формулы или воображение. Воображение – инструмент экстраполяции в ментальной магии.

– Поздравляю, леди Беделин. Ваш развернутый ответ заслуживает зачета. Так вот, леди, лорд, мэтр: Распет – материал для вашего рабочего пространства. Исследуйте его, подключите свое воображение, приготовьтесь ощущать и творить. Воображение – ваш инструмент. Место – ваш помощник. Советую вам познакомиться с помощником поближе. Совершите экскурсию по Распету. Подумайте, как бы вы желали применить воображение – ваш инструмент творения – в этой мастерской. Леди Беделин, мэтр Молас – приступайте. Лорда Долана я попрошу задержаться.

Молас не успел скрыть ревнивого взгляда. Маркиза наверняка ожидает особая экскурсия по Распету…

Магическим взором Артан просвечивал кожевенника насквозь. Избыток рвения с лихвой компенсировал нехватку понимания и чутья, без которых магическое искусство не было искусством. Парень лез из кожи вон, чтобы не отстать от тех, кто заведомо превосходил его талантом и положением. Он охотно пошел бы наверх по головам, буде такое приветствовалось в стенах Магической Академии. В некоторых местах непомерное честолюбие мэтра Моласа сыграло бы в его пользу. Но не в Распете. Артан предпочитал работать со студентами, более уверенными в своем таланте и оттого более спокойными и уважительными к коллегам. Однако решения принимал Придворный Маг. Обязанность Артана – предоставлять ему информацию о каждом студенте. А милорд уже сам сделает выводы. Он не столь щепетилен, как его помощник, и найдет подходящее применение кандидату с любым характером…

Артан был немало огорошен сегодняшним поручением патрона. Ему предстояло провести встречу немолодого студента с новым гостем Распета, и молодой маг, к собственному удивлению, чувствовал себя не в своей тарелке от предстоящей встречи.

– Милорд Придворный Маг подготовил для вас дополнительную программу, маркиз. Вы догадываетесь, в чем она будет заключаться?

В глазах маркиза вспыхнул мимолетный огонь. Долан скрыл его, почтительно склонив голову.

– Все годы своего учения я ждал этого дня. Я не смел надеяться, что милорд герцог исполнит обещание в первый же день моей практики. Его великодушие и доверие безмерно велики.

– Следуйте за мной.

По широкой парадной лестнице, устланной толстыми коврами, Артан и практикант спустились вниз, в необъятный холл цокольного этажа. Через узкие решетчатые окошки в холл проникало совсем мало света. В полумраке высокие, мертвенно белые мраморные колонны испускали слабое сияние, завораживающее и устрашающее.

Едва Артан шагнул на нижнюю ступеньку, как в полу у подножия лестницы сам собой откинулся потайной люк. Лестница шла ниже, в подвал. Артан и Долан спустились в темный, тесный коридор, выложенный камнем. По одной стороне шел ряд низких дверей. То были известные дурной славой казематы Распета. Стены источали зеленовато-серую ауру боли. Здесь не проливалась кровь. Здешних узников мучили более тонко и более жестоко.

Ступая за Артаном, лорд Долан не смотрел по сторонам и не внюхивался в разнообразные запахи страданий, телесных и душевных. Его вели к заветной цели, и сейчас его волновала лишь предстоящая встреча. Чужие муки не трогали маркиза. Он лелеял собственную боль.

Петляя по узкому лабиринту, маги вышли к небольшому арочному проему. Острые сколы выступали из каменной кладки с внутренней стороны. Похоже, некогда кладка была сплошной, и лишь недавно в ней продолбили проем. За проемом виднелся тусклый свет.

Артан отступил на шаг, пропуская Долана вперед. Маркиз ступил под арку и не поверил глазам. Он стоял в гроте высотою никак не менее четырнадцати метров. Ошеломленный маркиз решил, что угодил в иное измерение. Но потом вспомнил, что замок возведен вокруг небольшого утеса. В незапамятные времена строители Распета воздвигли на утесе донжон. Вся дальнейшая постройка старинного замка диктовалась этим замысловатым архитектурным решением. Этим объяснялись покатые пандусы в переходах и внутренних двориках резиденции.

Долан сообразил, что находится внутри утеса Распет, давшего имя замку и его прежним владельцам. В глубине грота высилось каменное изваяние женщины. Голова ее, бесформенная, безлицая, подпирала свод грота. От статуи веяло едва уловимой, но пугающей мощью. Кого она изображала? Что за сила была запечатана в камне?

У подножия статуи стоял куб из невиданного материала – белого, мутного. Больше всего загадочный материал напоминал глыбу льда. На этом то ли алтаре, то ли плахе, то ли том и другом вместе, стояла свеча. Оплавленный воск капал на поверхность куба, и она не таяла, как таял бы лед.

Вокруг свечи были навалены грудой свитки пергаментов. Старческая рука разглаживала один из свитков. Скрюченные пальцы водили по строкам на непонятных, забытых языках. Глаза, запавшие так глубоко, что казалось – их нет вообще, а в глазницах зияет черная пустота, впитывали и навсегда запечатлевали в памяти древние буквицы. Обитатель грота выглядел так, будто родился не одну сотню лет назад. Морщинистая кожа превосходила желтизной пергаменты, что он листал. Несколько сухих седых прядей свисали с бугристого черепа. Редкая седая щетина изморозью покрывала впалые щеки и острый подбородок. Некроманты добывали долголетие особыми, лишь им доступными путями. Сохранить молодость позволяла лишь ментальная магия, и некроманты проживали долгую жизнь высушенными мумиями.

Зрелище затянувшейся старости было столь отталкивающим, что Артан в первую долю секунды невольно отступил на шаг. Доселе он не видел нового обитателя «нижних апартаментов». Его импульсивное движение не ускользнуло от старика. Дряблые губы скривились в омерзительной усмешке. А Долан спокойно подошел к жуткому старцу и преклонил перед ним колено.