А во главе партии идет человек, которого я поначалу не узнал. Совершенно лысый, с блестящей от пота макушкой, он ведет остальных через лес. Некоторое время я растерянно слежу за их продвижением, пока меня наконец не осеняет. Хотя я видел этот сон уже несколько десятков раз до того, каждый раз я поражаюсь заново. Ибо это Сомнамбулист, без бакенбард и парика, безо всей этой бутафории, которую он завел в дни своей жизни с Муном. Его кожа лишена загара, и, как всегда, он ничего не говорит.

Наконец партия выходит на край леса на небольшой утес в несколько футов высотой. Они смотрят вниз и видят с высоты извивающуюся темно-синюю длинную ленту Сасквеханны. Ее обрамляют с обеих сторон пышные, роскошные мазки чистейшей зелени, безлюдной, богатой, готовой принять Пантисократию.

Сомнамбулист смотрит на этот кусочек рая и улыбается. Затем он открывает рот и — к моему невыразимому удивлению и радости — говорит. Его голос звучит совершенно не так, как я ожидал.

— Ну, что же,— говорит он.— С чего начнем?