Владимир внимательно посмотрел на Петрунина. Тихо обронил:

— Спасибо, Митя. — И снова перевел грустный взгляд в окно.

— Надо бороться дальше, Володя...

— Что ты имеешь в виду?

— Нужно пробурить еще хотя бы три ствола, доказать всем, что вертикальные скважины на Южном участке работают эффективно...

Владимир пожал плечами.

— О чем ты говоришь? Кто сейчас разрешит бурить скважины, кто даст деньги? Утопия!

— Как сказать, как сказать...

— У тебя что, есть план? — удивленно поднял голову Владимир.

Петрунин встал, прошелся неторопливо по комнате из угла в угол. Остановился перед Владимиром:

— Вчера Седых, так сказать, в обход Красильникова разговаривал по телефону с начальником Управления охраны природы нашего министерства Говоровым. Они согласны помочь...

— Каким образом? Мы ведь подчиняемся техническому отделу Управления открытых горных работ... он нас и финансирует.

— Говоров обещал поговорить с начальником техотдела Длугашем и попросить его, чтобы он выделил нам деньги на бурение пяти скважин на Южном участке. Тебе надо съездить в Москву и встретиться с Длугашем. Объяснишь ему конструкцию этих пяти скважин, скажешь про электронасосы, фильтры...

Владимир молчал, размышляя над тем, что сообщил ему Петрунин. С одной стороны, он был признателен Мите: в той борьбе, которая велась на Кедровском разрезе, надо было использовать малейшую зацепку, чтобы вылезть из ямы; а вот с другой стороны... с другой стороны Кравчук кое в чем уже засомневался, разуверился. Слишком много было потерь. И вот теперь Петрунин предлагает сделать еще одну попытку. Чтобы лишний раз разочароваться? Об аварии на третьей рекогносцировочной скважине Волович растрезвонил, небось, на все министерство. Начальник Управления открытых горных работ Красильников отверг скважины еще раньше — в письме. Кто же даст теперь деньги, кто захочет рисковать? И все-таки какой-то шанс есть: сейчас ведь так много говорят об охране природы! Один шанс из ста, но он есть. И не воспользоваться этим, наверное, глупо.

— Предположим, я согласен съездить в Москву... Но командировку в министерстве оформляют, как тебе известно, через Воловича. Он и слушать не станет... То, о чем ты говоришь, — неосуществимо. — Владимир безнадежно махнул рукой. — Извини, я должен сходить на почту.

Петрунин понимающе кивнул:

— Ане не лучше?

Кравчук вздохнул и промолчал.

Вышли на улицу. Холодный ветер дул прямо в лицо...

— Есть, Володя, еще один вариант...

— Какой?

— Седых может командировать тебя в Люберцы, в Институт горного дела имени Скочинского. Договоришься там насчет электроуровнемеров, которых нам не хватает, а потом — в министерство. От Люберцов до Москвы — рукой подать, метро даже проложили...

Владимир остановился, погладил в раздумье подбородок. То, что предлагал Петрунин, было неожиданным, авантюрным даже, но наиболее реальным в создавшейся ситуации. Да-да, реальным... Люди, как и раньше, хотят помочь ему. Он не один, и уже сам факт вселяет уверенность, скрашивает хоть в какой-то степени неприятные последние события.

— Так ты, Володя, согласен или нет? Почему молчишь?

— Согласен, Митя.

Отметив командировку в Институте горного дела имени Скочинского и не задерживаясь долго в Люберцах (есть еще четыре рабочих дня!), Владимир взял папку с бумагами и двинул в Москву.

В бюро пропусков министерства произошла непредвиденная заминка.

— Мне, пожалуйста, к начальнику техотдела товарищу Длугашу, — сказал Владимир, протягивая в окошечко командировку и паспорт.

Женщина в черной униформе молча взяла документы, внимательно взглянула на просителя, сверяя его облик с фотографией в паспорте, потом позвонила куда-то по красному телефону. Кравчук слышал, как зарокотала трубка — на том конце что-то ответили.

— Длугаша нет. Есть его заместитель, товарищ Боков... Он спрашивает: по какому вопросу?

В первую секунду Владимир опешил: Боков?! Боков в министерстве?! Нет, этого не может быть. Это, наверное, какой-то однофамилец, мало ли людей на свете имеют такую фамилию...

— Простите... как вы назвали фамилию заместителя Длугаша?

— Боков... Игорь Николаевич Боков.

«Игорь Николаевич?! Ну и ну... Вот так сюрприз... Что же делать? А может, это все-таки однофамилец? Бывает же такое, что не только фамилия, но даже имя и отчество совпадают...»

За спиной нетерпеливо кашлянули: там уже образовалась очередь.

— Быстрее, молодой человек... Вы же не один здесь. — Женщина в черной униформе нахмурила брови и, прижимая щекой к плечу телефонную трубку, недовольно-вопросительно смотрела на Владимира. — Игорь Николаевич повторно спрашивает, по какому вопросу.

«Если этот тот Боков — дело швах... Бесполезная затея. Что же делать? Повернуться — и уйти? А что скажут Петрунин, Седых? Ведь они верят в меня, надеются... A-а, была не была... Все равно боя не миновать...»

— Я по вопросу осушения Южного участка Кедровского разреза...

Женщина назвала в трубку цель его визита. А он неотрывно смотрел на нее, ждал, что будет дальше.

Телефонная трубка молчала секунд тридцать, потом снова зарокотала. Женщина выписала разовый пропуск и протянула его Владимиру.

— Пожалуйста. Девятнадцатый этаж, двести восьмая комната.

Сдав на проходной пропуск, Владимир разделся в гардеробе и направился к лифту.

«Занятная получается ситуация, — думал взволнованно Кравчук. — Неужели Боков перешел на работу в министерство? А почему бы и нет... Все течет, все изменяется. Прошло ведь столько времени... Недаром же говорили, что у Игоря Николаевича есть в министерстве покровители... Пошел, значит, на повышение. А может, это все-таки... не тот Боков?..»

Скоростной лифт поднял Владимира на девятнадцатый этаж. Двести восьмая комната была в самом конце длинного коридора...

Пожилая строгая секретарша в очках взглянула на вошедшего:

— Вы... Владимир Петрович Кравчук?

— Да.

— Игорь Николаевич ждет вас. — Она приоткрыла дверь в смежную комнату, приглашая гостя войти.

Владимир поблагодарил и переступил порог. И если еще минуту назад у него были сомнения, тот ли это Боков, то теперь они сразу же рассеялись. За массивным, в виде буквы «Т», столом, заставленным разноцветными телефонными аппаратами, миниатюрными макетами шагающих экскаваторов и копров дренажных шахт, действительно сидел Игорь Николаевич Боков, собственной персоной, бывший научный руководитель Кравчука по аспирантуре...

Боков был сама любезность. Улыбающийся, приветливый. Вышел из-за стола, усадил Владимира в кресло...

— Рад вас видеть, Владимир Петрович, весьма рад... Давненько мы не виделись. А вы возмужали, окрепли в плечах! Да и цвет лица хороший — недаром говорят, что тамошний климат благотворно действует на нервную систему: сибирский антициклон держит постоянное давление в течение нескольких месяцев, чего не скажешь о европейской части Союза... Где вы остановились, Владимир Петрович?

— В Люберцах, в общежитии НИИ имени Скочинского.

—