– Давно прибыли? – спросил Громов первого подвернувшегося капитана-техника, пригнавшего шесть «Барсов» и три разведывательных трофейных бронеавтомобиля «Кентавр».

– Никак нет, господин полковник. Трое суток не прошло. В лесах ховались, верстах в тридцати отсюда. Сидели без связи, думали, забыли о нас, потом посыльный прибыл с пакетом.

Кажется, только сейчас Громов оценил план, разработанный в Москве. Ядерный удар вырубил всю связь и электронную разведку у союзников и дал возможность дедовскими методами доукомплектовать и перебросить на передовую резервы для ударных сил, скрытых в лесах. Кому придет в голову, что в XXI веке можно провести сосредоточение под носом у противника такими архаичными способами, используя только посыльных, сигнальные флажки и современный аналог маскировочной сетки. Даже талибы не приемлют радимолчания… А здесь – целая танковая бригада! Еще не известно, сколько таких бригад таится по окрестным лесам. А леса здесь густые… Теперь понятно, почему подробности знали только контрразведчики, обеспечивающие драконовский уровень секретности. У каждого командира подразделения был только свой кусок маршрута и конечная цель. Теперь, когда противник временно оглох и ослеп, самое время показать им «козью морду».

– Теперь включайте рации и налаживайте связь со штабом корпуса. С Кобальтом, – сказал Громов Слепневу. – Все! Мы в игре!

Третью тяжелую бригадну группу «Grey Wolf» 1-й кавалерийской дивизии[142]бригадного генерала Гэйбла Фокса, преследовавшего отброшенные части русской механизированной бригады и уткнувшегося в бескрайние минные поля, ЭМИ накрыл в меньшей степени. Да, связь отключилась, четыре «Предайтора», круживших над бригадой, рухнули, но основная боевая техника не пострадала. Узнав про минные заграждения, Фокс приказал глушить двигатели и ждать саперов. Внезапных ударов по застывшей стальной колонне бояться нечего – небо контролировалось союзной авиацией.

– Воздушный ядерный взрыв наступления не отменяет. Задачи бригадной группы, как и всей дивизии, не меняются. Связь будет налажена через несколько часов. Продолжайте движение вперед, Гэйбл, – приказал Фоксу командир дивизии генерал-майор Даниэль Аллин.

– Понял, сэр! У меня есть несколько запасных комплектов радиостанций, постараюсь наладить связь самостоятельно. Но срочно требуется авиационная поддержка.

– Поддержка задерживается, Гэйбл. Авиация понесла тяжелые потери, очень тяжелые…

Механизированный патруль из трех «Хаммеров» и двух БРМ М3 лейтенанта Кампоса первым из всей стаи «Серых волков» обнаружил какое-то движение к югу от расположения основных сил бригадной группы.

– Похоже, макаронники… – неуверенно сказал лейтенант, поглядев на опытного мастер-сержанта Карлссона.

– Первые две машины – точно «Кентавр». Сто пять миллиметров, почти семьдесят миль скорость. А что за каракатицы пылят следом? Черт, лейтенант, это «иваны»!

С дистанции в два с небольшим километра, да еще из нарезного орудия «Ото Мелара» промахнуться весьма сложно, и, прежде чем БРМ повернули в сторону приближающегося противника свои 25-мм «трещотки», два бронебойных снаряда насквозь прошили корпуса. Из второй машины удалось спастись двоим, но из первой не выбрался никто. Сдетонировал боекомплект, и башню свечой подбросило в синее польское небо. Вместе с беднягой Карлссоном, точнее, с его половинкой, ноги и нижняя часть туловища остались в корпусе.

Следом бронеавтомобили выплюнули осколочно-фугасные, метя в «Хаммеры», застывшие на проселке. Следом из-за трофейных итальянских бронемашин, вперед выкатились «Водники», поливая американский патруль свинцом из КПВТ.

– Есть контакт! Уран-1! – В наушниках Громова зазвучал голос Алтуфьева, командира первой тактической группы. – Уничтожена разведгруппа противника. Основные силы противника севернее.

Предстоящий бой оказался самым тяжелым для американцев. Даже бои на Иводзиме и в Арденнах не могли сравниться с тем, что ждало «Grey Wolf» через какие-то двадцать минут.

Благодаря расторопному интенданту подполковнику Мейсону, имевшему в запасе несколько раций, удалось наладить связь с дивизионом самоходной артиллерии.

«Хокумы»[143]вынырнули из-за холмов неожиданно, словно чертик из дешевой турецкой табакерки, пройдя над ротами «Абрамсов», накинулись на самоходки М109 А6. Несколько залпов дальнобойными ракетами «Scallion», и САУ одна за другой превращались в пылающие костры. Сопровождаемые истерическим лаем малокалиберных «Бушмайстеров», русские вертолеты развернулись и ушли, не потеряв ни единой машины.

– Без поддержки авиации мы не продержимся, ЭМИ выжгло всю электронику в округе на двести миль. Надо отходить, сэр! Танки сыграют роль подвижного щита. Отойдем, через сутки-двое приведем в порядок электронику и встретим русских как следует. Может, флот ударит по русским ядерными зарядами? Тогда нам будет гораздо проще… – Фокс оторвался от гарнитуры связи.

– Связи с корпусом нет, Гэйбл. Выполняйте последний приказ, черт вас возьми! – Генерал Аллин был явно раздражен. – Прорывайтесь к Варшаве. Ваша бригадная группа по сравнению с остальными частями еще неплохо сохранилась, вы превосходите русских. Так атакуйте!

Об угрозе с правого, южного, фланга Гэйбл Фокс узнал от семьи поляков, несущихся сквозь расположение американцев на своем старом потрепанном внедорожнике «Ниссан Патруль», которых чудом не расстреляли испуганные солдаты.

– Pan oficer z rosyjskiego Olesno znowu wiele zbiornik w… i piechoty! – заорал старший из них, бородач в джинсовом костюме и высоких резиновых сапогах.

– Что он говорит? – раздраженно повернулся Фокс к штабному переводчику сержанту Грэгу Долински.

– Говорит, русские танки с пехотой идут от Олесно, сэр.

– Rosyjski, rosyjskie czo gi, pan! – закивал поляк, соглашаясь. Вид у него был такой, будто он вырвался из преисподней…

– Далеко отсюда?

– Миль пятнадцать-семнадцать…

Договорить Долински не успел. Управляемый снаряд «Краснополь-М3»[144], выпущенный в двадцати пяти километрах из «Мста-С», спикировал на «Страйкер-CV». Наводчик-оператор немного ошибся, и снаряд отклонился от заданной цели на какие-то полтора метра. Этого было достаточно, чтобы опрокинуть громоздкий БТР, но не хватило, чтобы убить генерала Фокса.