Браги внимательно посмотрел на брата. Он задел гордость Хаакена. Тот никогда не забывал, что он – приемыш, и всегда считал себя менее полноценным, чем все остальные люди. Маленькие обиды в его воображении становились гигантскими… Лучше закончить разговор, пока они не наговорили друг другу того, что может принести подлинные страдания.

– Собирай своих людей, Хаакен. Ты слышал мой приказ, – сказал Браги и пошел прочь. В его глазах стояли слезы.

Собрав – скорее воровством, нежели честными способами – достаточное число лошадей, он вывел своих людей из города, прежде чем до их ушей донеслась весть о предательском мире.

Высланные вперед дозорные почти сразу же перехватили вражеского курьера.

– Прочитай, – приказал он переводчику, передавая ему послание.

– Посмотрим… Вначале идут обычные приветы и салюты. Командующему войском под Лебианнином… Пишет сам Эль Мюрид… Ага, вот суть. Ученик двигается на юг, чтобы лично принять участие в окончательном решении проблемы роялистов. Это его слова. Больше ничего. Скорее всего, во избежание случайностей, он направил несколько курьеров.

– Хм… Вряд ли он следует впереди своих гонцов. Ребята, надо поторопиться. Посмотрим, не удастся ли нам устроить этому сукину сыну небольшой сюрприз.

* * *

Гарун мягко положил руку на локоть Шадека. Эль Сенусси был готов в одиночку двинуться в поход против наемников Хоквинда.

– Это не поможет, Шадек. Они обязаны выполнять приказ, нравится он им или нет.

Солдаты гильдии грузились на суда, которые должны были вывезти их из осажденного города. Недовольный и изрядно смущенный Хоквинд выставил охрану, чтобы не допустить эвакуации роялистов. Часовые избегали смотреть в глаза своим бывшим боевым друзьям.

– Вот так-то, Шадек, – рассуждал Белул. – Глубоки и мутны воды политики. Время от времени политикам требуется жертвенный агнец.

– Более подходящего времени для философствования ты, Белул, видимо, найти не мог! – взорвался Эль Сенусси. – Перестань трепать языком и напряги мозги, чтобы найти выход из создавшегося положения.

– Интересно, чем пожертвовал Эль Мюрид в обмен на нас? – задумчиво протянул Гарун.

– Полагаю, повелитель, что он дал гильдии и Итаскии достаточно золота, чтобы купить наши жизни.

– А я считал, что мы его волновать перестали. В последнее время он не обращал на нас внимания.

– Может быть, потеря трех четвертей войска заставила его взглянуть на мир новыми глазами.

– Ты развеселился не к добру…

Хоквинд пошел на нарушение приказа и рассказал им о последних событиях. Ничего хорошего эти новости роялистам не сулили.

Гарун посмотрел на бухту, в которой находилась гавань. На двух холмах по её обеим сторонам стояли форты, соединенные с городом длинными стенами. Между стенами и кромкой воды оставалось примерно пятьдесят ярдов суши, у которой швартовались более мелкие суда. Люди Гаруна захватывали боты и лодки, чтобы двинуться на них вслед за кораблями гильдии.

– Сколько человек мы сможем вывезти? – спросил Шадек.

– Не больше тысячи, – ответил Белул. – Да и то только в том случае, если отважные спасители наемников не блокируют выход из гавани.

– Неужели их предательство заходит столь далеко? – сказал Гарун, оглядывая суда.

– Время покажет, повелитель, – пожал плечами Белул.

Гарун, Белул и Эль Сенусси молча следили за тем, как транспортные корабли один за другим выходят в море. Вскоре после того, как последний из них отошел от пирса, появился посыльный.

– Повелитель, – тяжело дыша, выдавил он, – в судоходный канал вот-вот войдут военные суда.

– Ага, – произнес Шадек таким тоном, словно поздравлял себя с чем-то.

Краска отлила от лица Гаруна.

– Под чьим флагом? – спросил он.

– Под флагом Дунно-Скуттари, повелитель.

– Дунно-Скуттари находится в кармане Ученика. Тебе, Белул, придется забыть о своем крошечном флоте. Похоже, нам не остается ничего иного, кроме как постараться захватить с собой на тот свет как можно больше врагов. Шадек, собери людей и поставь их на стены. Это долго не протянется.

– Может быть, попробовать вступить в переговоры? – неуверенно спросил Белул.

– Ты бы стал торговаться с ними, если бы роли вдруг переменились? – ответил вопросом на вопрос Гарун.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, повелитель, – невесело рассмеялся Белул.

* * *

Несмотря на все усилия, Рагнарсон не мог двигаться быстрее, чем продвигался Эль Мюрид. Ученик достиг Лебианнина на пятнадцать часов раньше его, но все же слишком поздно для того, чтобы начать штурм в тот же день.

Патруль Рагнарсона захватил курьера, который рассказал им об истинном положении дел.

– Мы будем идти всю ночь, – объявил Браги. – Может быть, окажемся там вовремя, чтобы принести какую-нибудь пользу. Я двинусь первым.

Браги собрал небольшой конный отряд и повел его на рысях, все больше отдалясь от основных сил. Изучив окрестности Лебианнина и обнаружив то, что хотел, он воссоединился со своим войском. Небо к этому времени уже начало светлеть.

Избранная им высота господствовала над главным лагерем противника. Подножие холма находилось не более чем в миле от стен города, а вершину венчали развалины древних имперских укреплений. В руинах засела небольшая группа вражеских разведчиков.

Рагнарсон выслал вперед самых умелых пластунов и спустя пятнадцать минут двинул на вершину основные силы. Все вражеские разведчики валялись мертвыми.

– Превосходно, – пробормотал Браги, собрал офицеров и начал: – Я желаю…

* * *

Все внимание Эль Мюрида и его людей было обращено на Лебианнин. Воины Рагнарсона, прежде чем их заметили, уже окапывались не меньше часа. К этому времени Воинство Света изготовилось к решающему штурму.

Браги спустился вниз по склону, отойдя довольно далеко от первого ряда своих траншей. Подбоченившись и выпятив грудь, он крикнул:

– Начинайте, ребята! Не обращайте на нас внимания. – Его, конечно, никто не слышал, но сама поза сомнений не вызывала. – Только избегайте при этом поворачиваться ко мне спиной.

Затем он пошел вверх по склону, прислушиваясь к тому, как ворчат и ругаются солдаты, углубляя траншеи. Им не нравилось то, что они видели внизу. Противник значительно превосходил их численностью. Один из знающих все военные порядки офицеров спросил у Браги:

– Какой штандарт мы поднимем? Нам необходимо нечто новое, поскольку мы теперь представляем лишь самих себя.

Несмотря на усталость и озабоченность, Рагнарсон пребывал в отличном настроении.

– Ведь это должно быть нечто ни на что не похожее? Не так ли? Нечто такое, что вызовет полное недоумение. Вот что. Раздобудь где-нибудь красной материи. И немного черной. Мы сделаем флаг таким, каким был парус у моего отца. Я заставлю их поломать голову.