На поле битвы то и дело сверкали молнии. Эль Мюрид уже давно перестал выбирать цель, и огненные стрелы поражали как чужих, так и своих. При каждом ударе десятки конников разлетались в разные стороны.

Гарун пытался найти Ученика. Он заметил большую группу Непобедимых, но не смог определить, находится ли среди них Эль Мюрид. Бин Юсиф попробовал пробиться к ним поближе.

Все больше и больше конников Ученика бежали с поля боя. Некоторые из них устремлялись на восток в сторону Хаммад-аль-Накира. Некоторые галопом пересекали узкую ровную полоску земли и скрывались за незащищенными стенами Лебианнина.

Схватка шла своим чередом, то поднимаясь, то спускаясь по склону холма, занятого Рагнарсоном. Исчезло даже всякое подобие порядка, уступив место всеобщей свалке. Густые клубы пыли не позволяли отличить друга от врага. Ни одна из сторон не могла понять, кто побеждает. Но чем дольше продолжалась битва, тем больше воинов пустыни избирали жизнь, жертвуя посмертной славой.

Ближе к концу дня у большого отряда Непобедимых окончательно сдали нервы. Отборные воины разбежались. Это послужило сигналом. Через несколько минут Воинство Света полностью утратило боевой дух и развалилось.

– Хватит, – сказал Гарун Белулу, который был готов начать преследование. – Достаточно того, что мы остались живы.

С подчеркнутой осторожностью Гарун слез с седла. От усталости и пережитого волнения его ноги отказывались служить. Бин Юсиф сел на землю и принялся подсчитывать свои раны.

Через двадцать минут к нему с холма приковылял Рагнарсон. Браги был покрыт коркой грязи и крови, часть которой принадлежала ему. Он отодвинул в сторону чье-то тело и с усталым вздохом уселся на истоптанную землю.

– Я неделю не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой. Если они вернутся…

– Не вернутся, – пообещал Гарун. – Они получили с избытком и отправились по домам. Это была последняя битва. – Однако в темных уголках его души по-прежнему гнездилось отчаяние. – Последняя битва, а пустыня по-прежнему в их руках. – Произнесенные тихим, печальным голосом слова почти утонули в стонах и криках раненых. – Мне следовало это предвидеть.

– Что именно?

– Чтобы вернуть себе Хаммад-аль-Накир, недостаточно убить Эль Мюрида.

Король-без-Трона окинул взглядом склон холма. Мертвецы лежали грудами и рядами. Создавалось впечатление, что войско было застигнуто каким-то гигантским торнадо. Жители Лебианнина уже торопились на бывшее поле брани, чтобы принять участие в грабеже трупов.

– Белул, прогони этих городских мерзавцев. При этом вежливость можешь не проявлять.

Дюжина роялистов, видимо, сохранивших достаточно энергии, уже шарила по карманам убитых.

– Дружище… – Гарун повернулся к Рагнарсону. – Друг мой, а что ты здесь делаешь? У сэра Тури Хоквинда было больше, чем у тебя, оснований отказаться выполнять приказ.

Рагнарсон сидел, обняв руками колени и упершись в них подбородком.

– Какой приказ? Это моя армия. – Он попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло. – Теперь я сам себе хозяин.

Уходящее за горизонт солнце окрасило западную часть неба кровью. От воды тянуло прохладой. Самые смелые чайки летели на сушу, любопытствуя, чем вызвано такое большое скопление воронов.

– Они не станут тебя сильно наказывать, – сказал Гарун. – Ты победил, а победителей, как известно, не судят.

– Я не хочу возвращаться. Я не рожден для того, чтобы быть солдатом. Во всяком случае, солдатом гильдии.

– Ну и что же дальше, мой друг?

– Не знаю. Пока не знаю. Что-нибудь найдется. А как ты?

Гарун посмотрел на возвращающихся с поля смерти Шадека и Белула.

– На Троне Павлина сидит узурпатор. – В его голосе звучала бесконечная усталость. Гарун устал смертельно, но призраки продолжали нашептывать ему в уши. Его отец Юсиф в правое, дядя Фуад – в левое. И возражал им лишь Мегелин Радетик. – Все ещё узурпатор.

– На моей родине происходит то же самое. Насколько я понимаю, его собственная глупость и время сами обо всем позаботятся.

– У меня не хватает терпения ждать.

– Что ж. Каждый волен распоряжаться своей жизнью, – пожал плечами Рагнарсон. – А что случилось с толстяком? Хотя он производит жутковатое впечатление, но все же мне нравится.

– Насмешник? А я думал, что он у тебя.

– Я не видел его с тех пор, как мы расстались. Решил, что он отправился с тобой.

– Любопытно.

– Может быть, парень двинулся на восток? Он много толковал об этом.

– Он без умолку болтал обо всем на свете. Вполне вероятно, что кто-то в конце концов пырнул его ножом.

Рагнарсон снова пожал плечами.

Стоны и крики внизу усилилось. Все больше и больше их людей находили в себе силы обшаривать мертвецов.

Эль Мюрид воздел обе руки, умоляя небесную твердь разразиться очередной молнией. От отчаяния он уже пребывал на грани безумия. Эти бандиты-роялисты не убоялись его могущества.

Вначале Эль Мюриду показалось, что на ребра его обрушился тяжелый молот, и он почувствовал, как хрустнула кость. С губ его сорвался стон. Земля ушла из-под ног. Он хотел упасть на руки, чтобы смягчить падение, но одна рука отказалась служить. Ученик всем телом рухнул на землю. Телохранители издали вопль отчаяния.

Сквозь окутывающий сознание туман до него долетел удаляющийся стук копыт. Эль Мюрид с трудом приоткрыл один глаз и увидел, как бегут его Непобедимые.

После этого на него опустилась тьма.

Затем тьма отступила.

В ребра пророка уперлась нога и перевернула его на спину. Эль Мюрид едва успел проглотить готовый вырваться из горла крик. Он не дышал все то время, пока воин обыскивал его одежду. Солдат грязно выругался. На теле он не нашел ничего ценного.

Однако взгляд мародера посветлел, едва он увидел амулет. Он снял его быстро и ловко, мгновенно спрятав под одеждой.

Драгоценный камень слегка светился, однако грабитель это слабое свечение не заметил.

Эль Мюрид подавил готовые вырваться проклятия. Перед ним стояла очень простая альтернатива – амулет или жизнь. Одним словом, выбора не было.

– Нашел чего-нибудь? – спросил другой воин.

– Две вшивых серебряных монеты и горсть медяков. Эти ребята ещё более нищие, чем мы. Однако на этом жмурике вполне приличные сапоги. Давай взглянем, может быть, они нам подойдут.

Мародер принялся снимать с него сапог, и Ученику ничего не оставалось делать, кроме как терпеть, стиснув зубы.

Второй грабитель пришел на помощь первому.

– А я нашел серебряный кинжал, которым пользуются убийцы, – похвастал он, сдергивая с ноги пророка сапог. – За него, наверное, дадут хорошие бабки.