И кто знает, к какой станции причалит в конце пути поезд.

…И, словно сделав круг, поезд причалил снова к тому же полустанку – год спустя. Инспектор сумел продлить командировку, сославшись на недостаточность информации о местности. Во-первых, необходимо было наконец использовать сольный ключ, о котором столько раз упоминается в отчете. Во-вторых, предстояло побывать в самой высокой точке местности – на Хуторе. Но пока инспектор возвращался к дубу на Городце, вспоминая говорливого таксиста, подвозившего его на станцию.

Когда инспектор втискивал рюкзак в автомобиль, «серебристые „Жигули“», как было написано в смс-сообщении оператора, водитель спросил: «Один?.. На Эверест?» Инспектор воспринял вопрос как шутку. Это и была шутка, но шутка, имеющая не только видимое объяснение.

– Я почему спрашиваю… Перед сменой Рентэвэ смотрел, передача была про американца, который… который смог поменять судьбу, понятно? – С этими словами водитель лет сорока, с темными глазами навыкате и жестким лицом с тяжелым подбородком, объехал торец многоэтажки, в которой инспектор провел последние годы. – Первый человек, как наш Гагарин. Только не в космосе, а на Эвересте. Поднялся на горку-то. – Водитель хохотнул, подкатывая к выезду на главную дорогу и глядя вправо и влево. – На… на Эверест! – Он вырулил на дорогу и набрал скорость. – Смог и сумел. А хотя у него звездная карта была как у обывателя. Ничего не светило. Но он поменял судьбу. Пересилил. И все. И королева приняла его в рыцари, стал сэром… И пошло-поехало, экспедиции, предложения, перелеты, выступления. Даже доллар выпустили с картинкой его лица. Памятник при жизни поставили. Вот вы кто по знаку?

– Водолей.

– Водолей?.. Водолей… Не знаю. И знакомых таких не имею. А я козерог. И все у меня сходится, как они толкуют. Все, – повторил он со смесью радости и отвращения. – А можно поменять выпавшую карту. Об этом и рассказывали… Так, не будет там пробки? – Мгновение он решал и поехал прямо, мимо завода с одной стороны и складских ангаров – с другой.

Инспектор внезапно подумал, что американец и видел однажды что-то подобное, отправляясь в свою экспедицию. Как это его звали?..

Пробки не было, и водитель даже что-то пропел, постукивая по баранке. Сегодня, похоже, у него выпадал хороший денек.

– И вы действительно этому верите? – решил поддержать разговор инспектор.

– Я вас умоляю!.. – артистично воскликнул водитель и выругался. – Ради бога!.. Я что должен, по-вашему, во время завтрака яйца чесать? Я и смотрю, что показывают. А вы что делаете?

– Просто завтракаю, – ответил инспектор с неудовольствием, подумав, что нет ничего хуже говорливого таксиста с утра.

– А я совмещаю полезное с полезным и приятным. Нет, бога ради, не то, что вы подумали. А другое: смотрю Рентэвэ! У них очень познавательные передачи.

Дальше он начал пересказывать содержание еще какой-то передачи, потом другой, третьей… Инспектор уже слушал вполуха и только поддакивал, глядя на сияющие фонари, вывески, остановки, спешащих на работу людей. Водитель жестикулировал одной рукой, подпускал матерок, «умолял» инспектора, поминал бога, кавказцев, мусульман, православных…

– Вы – мусульманин? – снова спросил он.

– Я? – очнулся инспектор и ничего не ответил.

– Мусульманин? – не унимался водитель, бросая на пассажира пристальные взгляды.

– Нет, – сказал инспектор.

– А они же отгрохали мечеть, как два «Макси»! Кремль дождется, что тут вырастет свой Игил. Чем им плоха была старая?

Инспектор снова попытался отключиться. Но в сознание сыпались обломки речи: Сирия, Путин, ракеты, миллионы долларов, снова кавказцы… Таксист очень похоже изобразил рыночного торговца, жестикулируя, цокая языком, и смачно послал его матом, вот, мол, наш ответ на все эти понты.

– Мосты? – не понял инспектор.

Водитель мгновение смотрел на него и расхохотался:

– Нет, вы откуда-то точно свалились!

Инспектор поерзал и, спеша пресечь любопытство таксиста, спросил, доволен ли он этим, ну, то есть тем, что русские ракеты летят на Сирию, и еще тем, что русские воюют на Украине?

– Я вас умоляю! Ради бога! – закричал таксист. – Ну, природа не терпит пустоты! Не мы, так Америка!.. Путин все правильно делает. Человек человеку как енот. Ну, в одной норе они рвут друг друга. Кто кого. Это закон! Я умоляю…

– А вы… верующий? – решил уточнить инспектор. – Православный?

Таксист энергично кивнул.

– И считаете, что именно этому учил Христос?

Водитель вдруг замолчал. Ничего не говорил он до следующего перекрестка. И наконец выпалил:

– Он точно не учил ставить мечети размером в два «Макси»!

И, словно совершив прыжок с трамплина, снова пустился в полет по звездам, знакам зодиака, заговорил об Александре Македонском, Раке, то есть его звездным знаком был Рак, и родился он в лунное затмение, когда солнце с Венерой совместилось с каким-то Хвостом Дракона… И вернулся к судьбе покорителя Эвереста.

Останавливаясь перед вокзалом, таксист с глубоким чувством проговорил, словно бы только для себя:

– Поменять судьбу.

Инспектор расплатился, извлек свой рюкзак, хлопнул дверцей «серебристых „Жигулей“» и направился к вокзалу. А таксист остался ждать нового пассажира. Вся работа таксиста – ожидание.

Эверест, думал инспектор, шагая с рюкзаком по Ельнинскому большаку. Он свернул на дорогу Малера – да, именно такое название дал один из информаторов этой дороге. Со вторым информатором инспектор уже не раз встречался, а с этим – нет, он все время был в каких-то длительных поездках и как будто уклонялся от встречи. Женщина, у которой инспектор жил, предполагала, что, скорее всего, у этого информатора обычные продолжительные запои. Инспектор достал синий плеер, вставил мягкие и холодные ракушки наушников в теплые раковины ушей, поискал Первую симфонию, длящийся космический звук которой в начале и позволил так назвать эту рассветную дорогу к синим холмам с лесами. Но именно этой симфонии и не было в музыкальной библиотечке плеера. Были Пятая и Шестая симфонии. Как же так? Ведь он просил женщину закачать Первую симфонию, составил список. «Надо все за ними проверять», – разозлился инспектор и нахмурился, выдернул наушники, сунул плеер в карман.

Да и рассвета никакого не было. С утра сразу начался серый день конца октября. Никаких холмов, похожих на предгорья малеровских Альп, не видно было в холодном мороке. На траве тускло серебрился иней, и он снова подумал о таксисте. Сообщение о перемене судьбы и великих свершениях явно зарядили его с утра. А инспектора не заряжали. На него напал сплин, или местная хандра, обычное состояние жителей осенью. И он уже жалел о продлении командировки и не верил, что сможет узнать какие-то новые подробности о местности. «Надо было взять с собою водки, наполнить пластмассовую бутылочку из-под минеральной воды». Инспектору полюбился этот местный напиток больше, чем дорогой маотай многолетней выдержки из Гуйчжоу. У водки прозрачный терпковатый запах. Маотай в сравнении с ней – тяжелая вонючка. Хрустальную рюмку водки хорошо выпить таким ледяным хмурым утром и потом шагать по проселку среди желтых берез и унылых голых ив.