— Куда уходишь, Вьехо? — спросила эльфийка жалобно.

— Искать свое счастье, — пожал плечами древний эльф. — Впервые за тысячи лет я свободен, и Маин рядом — верно, Маин? — а больше мне ничего и не надо.

Вечно юная дева с грустью смотрела, как они уходят: сребровласый эльф и стройная девочка-подросток в цветастой юбке — и пыталась унять непонятно отчего набегающие слезы. Почему, ну почему так получилось, что она снова отправила в изгнание единственного верного друга, и даже оказалась права?!

— Вьехо! — звонко крикнула она, не сдержавшись. — Ты счастье свое за руку ведешь! Или не видишь?

Воин почему-то ее не услышал, хотя отошел совсем недалеко. Только девочка-подросток обернулась, и огромные строгие глаза глянули на Предвечную как будто в упор.

— Не спеши! — раздался шепот. — Рано. Пусть повзрослеет.

— Да, богиня, — покорно ответила эльфийка.

А что еще она могла ответить богине? Это Вьехо, может, не понимал, кого ведет рядом с собой за руку. А у эльфийки при виде божественной мощи ноги от страха подгибались.

К тому же маленькая богиня была права. Вьехо, хоть и прожил тысячи лет, в вопросах обращения с женщинами так и остался ребенком. Пусть повзрослеет. И поймет сам.

Из раздумий ее вывел гоблин, и бесцеремонно вывел.

— Ну что, Предвечная, пойдем, что ли? — свойски пихнул он ее в плечо. — Принимай хозяйство!

— Ты как разговариваешь с самой Предвечной Владычицей?! — возмутилась вечно юная дева. — Еще бы пониже спины шлепнул, урод!

— Я бы шлепнул! — признался Бородавка. — Только Вьехо сказал: если что — он вернется. А Вьехо такой, он и из бездн времени вернуться может! И тогда мало не покажется. Лучше я вежливым побуду сколь-нито веков. Не сердись, Прекраснейшая, да осияют прелести твои несказанные серую гоблинскую жизнь! Улыбнись нам ласково, ведь и мы теперь подданные твои!

Предвечная Владычица посмотрела на его кривую рожу и поняла, что к хорошему или плохому, но время светлых эльфов действительно кончилось.