В силу всего рассмотренного Право Квиритов должно было быть естественным правом Героических Народов Италии, которое в отличие от права других народов называлось Jus Quiritium Romanorum; наименование Квириты (Quirites) произошло не от договора, заключенного между Сабинянами и Римлянами, так как если бы они были так названы от Сиге, главного города Сабинян, то они были бы Куретами (Curetes), которых наблюдали Греки в Сатурнии; но если этот город Сабинян назывался Сеге, как того хотят Латинские Грамматики, то жители его были бы (здесь видно это искажение представлений!) скорее Cerites. Последнее выражение обозначает римских граждан, приговоренных цензорами к несению общественных тягот, но не допущенных к гражданским почестям; в совершенно таком же положении были с самого рождения, как мы вскоре увидим, и плебеи Героических Городов, образовавшиеся из Famuli; в число их должны были войти и Сабиняне в те варварские времена, когда побежденные города лишались укреплений (так что Римляне не пощадили и самой Альбы, своей матери), а арендаторы изгонялись в равнины, где они были обязаны обрабатывать поля народов-победителей. Таковы были так называемые первые Провинции (provinciae), почти prope victae (почему Марций из Кориол, победивший этот город, был прозван Кориоланом); обратно тому, были названы позднейшие провинции, так как они были procul victae. В такие деревни выводились первые материковые Колонии, в собственном смысле называвшиеся Coloniae deductae, – это были отряды крестьян-поденщиков, выведенных сверху вниз; впоследствии, в позднейших Колониях это значило совершенно противоположное: тогда из низких и тяжких мест Рима, где жили бедные плебеи, последних выводили в высокие и укрепленные места провинций, чтобы держать их в повиновении, – там плебеи становились господами, а господа полей превращались в бедных поденщиков. Таким образом (по сообщению Ливия, видящего только результаты), Рим растет на развалинах Альбы, а Сабиняне несут в Рим зятьям в виде брачного выкупа за своих похищенных дочерей богатства Церы (Сеге), как об этом впустую размышляет Флор. Таковы Колонии первоначальные, в отличие от Колоний после Аграрного Закона Гракхов (о первых тот же Ливий сообщает, что Римский Плебс в героических спорах с Благородными или негодует или еще больше дразнит ими себя), так как и фактически они не были последними; а так как они ничем не возбуждали римского плебса, а Ливий все же находит, что плебеи искали распри, то он по этому поводу приводит свои пустые размышления.

Наконец, Минерва обозначала вооруженные Аристократические Сословия; это доказывает нам Гомер в том месте, где он рассказывает о распре Богов{422}. Минерва ранила ударом камня Марса (последний был, как мы видели выше, характером плебеев, служивших героям во время войн), а также в том месте{423}, где он сообщает, что Минерва хочет составить заговор против Юпитера, – это может случиться в Аристократии, где господа при помощи тайных совещаний оказывают давление на своих государей, если они стремятся к тирании: с этого времени, и только с этого времени, мы читаем, что убийцам тиранов воздвигаются статуи; ведь если мы будем считать тиранов Монархическими Царями, то убийцы окажутся мятежниками.

Так складывались первые Города из одних Благородных, которые в них повелевали; однако, так как в них неизбежно нужны были также и те, кто служит, то Герои здравым смыслом полезности принуждены были удовлетворить множество восставших клиентов; тогда Герои послали к ним первое посольство, которое по праву народов посылается только Суверенами; и притом они послали это посольство с самым первым в мире Аграрным Законом, где Сильные уступали клиентам как только можно меньше, а именно – бонитарную собственность на поля, отведенные для них Героями; таким образом, может быть, правда, что Церера изобрела и хлебные растения и законы. Этот закон был продиктован следующим Естественным Правом Народов: так как собственность вытекает из могущества и так как Famuli получили лишь временную жизнь от Героев, спасших их в своих убежищах, то и по праву и по разуму Famuli должны получить собственность также временную (прекарную), которой они пользовались до тех пор, пока Героям было угодно сохранить за ними владение отведенными им полями. Так Famuli становились первыми плебеями Героических Городов, не имея в них никаких прав гражданства; именно таким, говорит Ахилл{424}, считает его Агамемнон, несправедливо отнявший у него его Брисеиду: он говорит, что Агамемнон нанес ему оскорбление, какого не следовало бы наносить и поденщику, не обладающему никакими правами гражданина. В таком положении находились римские Плебеи до спора из-за коннубий. Ведь по второму Аграрному Закону, уступленному им Благородными в Законах XII Таблиц, плебеям была передана квиритская собственность на поля, как это было показано много лет тому назад в «Основаниях Всеобщего Права» (и это – одно из двух мест, из-за которых мы не сожалеем, что данное Произведение вышло в свет); и как по праву Народов Иностранцам была доступна лишь гражданская собственность, так и Плебеи, не будучи еще гражданами, не могли, умирая, оставлять поля своим родственникам ни ab intestato (так как они не имели ни suitas, ни agnatio, ни gentilitas, ибо все это зависело от торжественных бракосочетаний), ни тем менее размещать их по завещанию, ибо они не были еще гражданами, так что отведенные им поля возвращались к Благородным, от которых Плебеи и получали основание своей собственности. Заметив это, Плебеи тотчас же, через три года, выставили претензию на коннубии, причем они не претендовали в своем состоянии несчастных рабов (как нам об этом откровенно рассказывает Римская История) на родство с Благородными (по-латыни эта претензия была бы выражена так: connubia cum patribus), но просили о заключении торжественных бракосочетаний, какие заключают и Отцы, – они претендовали, следовательно, на connubia patrum; наибольшую торжественность этих коннубий составляли публичные ауспиции, которые Варрон и Мессала называют «наибольшими ауспициями» и о которых Отцы говорили auspicia esse sua{425}. Таким образом,

Плебеи в этой претензии просили о Римском Гражданстве, естественное основание которого заключалось в свадьбах; поэтому юрист Модестин и определяет их как omnis divini et humani juris communicatio{61}, – более точно нельзя определить самое Гражданственность.

Таким образом, соответственно природе Сильных, стремящихся сохранять приобретения, и соответственно природе благодеяний, на какие можно надеяться в гражданской жизни (об этой двоякой природе вещей человеческих мы говорили в Аксиомах{426}, что она является Вечным Основанием Феодов), зародились в мире Республики с тремя видами собственности соответственно трем видам Феодов, в которых три вида лиц обладают тремя видами вещей. Первою была бонитарная собственность на землевладельческие, или «людские» феоды, причем эти «люди», как назывались вассалы по феодальным законам времен вернувшегося варварства (чему удивляется Готман), т. е. Плебеи, пользовались плодами на землях своих Героев. Второю была квиритская собственность на феоды благородные, т. е. героические или вооруженные, как мы теперь сказали бы – военные: здесь Герои, объединившись в вооруженное сословие, охраняют свой суверенитет над землями; это в Естественном состоянии была та верховная собственность, dominium optimum, о которой Цицерон в речи «de Aruspicum Responsis» (как в другом месте это было сказано) говорит, что в его времена она сохранилась у некоторых домов в Риме; он определяет{427} ее как собственность на недвижимое имущество, свободное ото всякого реального обременения, не только частного, но даже и публичного; об этом же у нас есть одно золотое место из Пятикнижия{428}, где Моисей рассказывает, что во времена Иосифа Египетские Жрецы не платили Царю податей со своих полей; а немногим выше мы показали, что все Героические царства были Жреческими (вскоре мы покажем, что первоначально Римские Патриции также не платили подати в эрарий); такие частные суверенные феоды подчинялись, естественно, при образовании Героических Республик еще большей Суверенности Правящих Героических Сословий, все Общее в которых называлось patria, подразумевая при этом res, т. е. «Отцовские интересы»; ее отцы должны были поддерживать и защищать, так как она сохраняла им суверенную Семейную Власть, и все они были совершенно равны между собою; все это может создать единственно только Господская Свобода. Третьей была в собственном смысле этого слова гражданская собственность, которою обладали Героические Города (состоявшие первоначально из одних Героев) на земли некоторого рода божественных феодов, еще до того полученных Отцами Семейств от самого Провидящего Божества, как мы показали выше. Таким образом, Отцы оказались Суверенами в состоянии Семей; они объединились в Правящие Сословия в состоянии Городов; так стали они Суверенными Гражданскими Правителями, подчиненными одному лишь высшему Суверенному Богу, за которым все гражданские суверенные Власти признают Провидение; это прекрасно для человеческих чувств провозглашается суверенными Владыками в виде прибавок к их величественным титулам «Божественным Провидением» или «Божьей милостью» этим они должны открыто признавать, что от Бога получили они Царства; таким образом, если бы Владыки запретили поклонение этому Провидению, то они, конечно, пали бы, так как нация Фаталистов, или Верующих в Случай, или Атеистов никогда в мире не существовала; и выше мы видели, что все нации мира веруют в четырех, и не больше, Первичных Религиях в некоторое Провидящее Божество. Поэтому Плебеи божились Героями (до нас дошла божба: mehercules, mecastor, aedepol, mediusfidius{429}, вместо «Бог Фидий», который, как мы увидим, был Геркулесом Римлян); с другой стороны, Герои клялись Юпитером[167], ведь плебеи первоначально были во власти Героев (например, Благородные Римляне до 419 года от основания Рима пользовались правом частной тюрьмы по отношению к плебеям-должникам), Герои же, составившие свои Царствующие Сословия, находились во власти Юпитера по причине ауспиций: если Героям казалось, что ауспиции позволяют, то они назначали магистраты, предписывали законы и осуществляли другие суверенные права; если же, по их мнению, ауспиции запрещали, то они воздерживались. Все это – та fides Deorum et hominum{430}, к которой относятся следующие латинские выражения: implorare fidem – «умолять о помощи», recipere in fidem – «принимать под покровительство или власть», а также следующее восклицание: pro Deum atque hominum fidem imploro, – посредством него побежденные умоляли в свою пользу силу Богов и людей; в человеческом смысле Итальянцы[168] перевернули это в «poter del mondo»{431}. Ведь это potere, власть (почему мы и говорили о высших Гражданских Властях – Potesta), эта сила, эта вера (клятвы ею, только что отмеченные, показывают почтение подчиненных), это покровительство, которое Могущественные должны оказывать слабым (в этих двух вещах заключается вся сущность Феодов), и есть та сила, которая поддерживает наш Гражданский Мир и правит им; средоточие ее почувствовали, если и не познали, Греки (как мы выше отметили по поводу медалей их Республик) и