Лео берет мою руку и кладет на сгиб своей. Совершенно легко и как бы между делом.

– Я писатель. Фрилансер. Пишу для телевидения, радио. И по факту для всех, кто что-то мне закажет.

Это производит на меня впечатление. Творческий человек, думаю я. Наверняка и мой ребенок унаследует эти творческие гены. Годится! Я смотрю на его профиль. У него доброе лицо, хороший нос. Волосы по-прежнему длинные и лохматые. Может, сейчас даже длиннее, и еще он кажется теплым и открытым даже с этой темной бородой. В своем безрассудном порыве я умудрилась сделать правильный выбор.

– А вы? Вы работаете? – спрашивает он в свою очередь.

Я неловко кашляю.

– Вы имеете в виду, сейчас? – Я стараюсь сказать это с самым непринужденным видом, который только могу изобразить.

Он кивает.

– Ну, я ожидаю отпуска, но пока еще работаю. В отделе кадров.

– Сколько недель?

– О Боже. Я застряла в отделе кадров на много лет. – Я смеюсь, осознав свою оплошность, и он тоже улыбается. – Вы ведь не об этом, да?

– Да, – подтверждает он.

– Ну… – Я делаю вид, что вспоминаю. – Кажется, двадцать недель с небольшим. – Я тяну время, темню – ну ладно, на самом деле вру, надеясь, что это собьет его со следа и отвлечет от точной даты и подсчета.

– Вы были так точны насчет даты предполагаемой смерти, отсчитали семьдесят девять дней до часа икс, если я правильно помню, а сейчас вроде как не уверены…

– Господи! Вы помните такие детали.

– Сложно забыть, – улыбается Лео. – Это был не совсем обычный разговор. Запоминающийся.

– Полагаю, что так, – соглашаюсь я.

– А вы с отцом ребенка сейчас вместе? Думаю, это следующий вопрос, который обычно задают.

– Почему? – спрашиваю я. – Почему это так важно?

– Не знаю, – отвечает Лео. – Может, дело в возрасте или опыте. Вы не обязаны отвечать, если не хотите.

Он заслуживает хоть какого-то объяснения. Я знаю, что заслуживает. Если не правду, то хоть что-то взамен, чтобы утолить его любопытство. Однако я никак не могу собраться с мыслями. Я как-то не подготовилась. И не хочу врать, но сказать правду сейчас кажется еще ужасней.

– У нас не срослось. – Это не совсем ложь. Полуправда.

– Мне жаль. Это хреново. – Он качает головой: – Вот ведь мужчины!

Я издаю неловкий смешок. Мы продолжаем идти, посматривая по сторонам, и я остро ощущаю его запах и его тепло.

– Вы сейчас с кем-то другим? – интересуется Лео, снова нарушив мое спокойствие.

– Вы очень любопытны.

– Ну я же писатель. Я интересуюсь людьми.

– Нет, – признаюсь я, – я одна.

– Совсем одна? Разве отец не проявляет участие?

Я уклончиво киваю.

– Вы справляетесь со всем этим?

– Да, – говорю я, и это кажется очень правильным. – Да, справляюсь!

Лео снова пристально на меня смотрит.

– Вы крутая. Это здорово.

– А что насчет вас? – рискую спросить я. – С кем-то живете?

– Нет, – он улыбается. – Я, как и вы, одинокий.

Я смеюсь – возможно, даже слишком радостно. Приятно слышать, что он не женат.

Но я себя тут же одергиваю – никаких ожиданий! Не стоит мне так уж радоваться.

– Люблю этот вид, – замечает Лео. – Могу смотреть на него часами. На самом деле, иногда я так и делаю. Просто стою здесь и смотрю, словно открывая себя для мира. Это очищает разум. Вдохновляет.

Он поворачивается ко мне:

– Я много о вас думал. – Кажется, в ответ на это я округляю глаза. Он наклоняет голову. – Вас это смущает?

– Чуть-чуть.

– Ну вот. Вы определенно из тех, кто производит впечатление. Я часто гадал, что произошло с женщиной с пустоши с роскошным телом и прекрасным лицом, слишком молодой, чтобы умирать.

– Вот теперь вы смутили меня по-настоящему. – Я чувствую, что щеки горят.

– Ну, теперь вы знаете.

Я широко развожу руками, как бы говоря: «Вот она я».

– Можно? – спрашивает Лео, протянув ладонь к моему животу и как бы ожидая разрешения.

В воздухе словно искрит от напряжения.

– Можно, – разрешаю я. И в какой-то безумный момент, ощутив тепло его ладони на своем животе, где его малыш, я хочу все рассказать. Ужасно хочется рассказать ему правду…

Лео смотрит на меня с благоговением, а затем отступает назад.

– Потрясающе, – произносит он. – Я сегодня спас сразу две жизни. Как супергерой!

Он принимает суперменскую позу, и я с облегчением смеюсь. Он избавил меня от смущения.

– Ну, Супермен, а у тебя есть дети?

– Нет, – отвечает он. – Может, как-нибудь потом, – добавляет он. – Пока же я наслаждаюсь тем, что безответственно творю. Никаких обязательств, никаких связей. Меня это вполне устраивает. Я могу заниматься сексом с прекрасными дамами в парке и смотреть, как они уходят. А потом я могу их спасать, – добавляет он, взмахнув рукой, а затем встречается со мной взглядом. – Я шучу, – поясняет он, – не волнуйся. Ты единственная, с кем я все это проделал.

Я поднимаю брови.

– Как правило, я тоже не бросаюсь под людей или под машины.

Мы продолжаем нашу прогулку, и я снова беру его под руку.

– Ну, – говорю я, будто решившись на «прыжок веры»[54]. – Когда ты вспоминал обо мне, что именно ты… представлял?

Вид у Лео становится задумчивым.

– Ну, раз ты спросила… Я думал, как ты там и как со всем справляешься, и тогда… Я вспоминал, как ты подошла ко мне и поцеловала.

По моему телу пробегает дрожь.

– Я повторял это в своей голове много раз. Мне понравилось, как ты захватила меня врасплох. Я вспоминал о твоих чувствительных губах, о твоем шикарном теле. – Лео глянул на меня, словно наслаждаясь моей реакцией. – И я думал о твоем аромате и о том, как приятно было прикасаться к твоей коже.

Я тоже возвращаюсь мысленно в те мгновенья и словно со стороны слышу свой вздох.

– А потом я вспоминал о сигарете, которую мы выкурили вдвоем. На самом деле я как раз пытаюсь бросить курить. Тридцать четыре дня пять часов шесть минут и… – он сверяется с часами на запястье, – одиннадцать секунд мучений. Видишь, как я точен! Не то что ты со своей беременностью.

– Да, впечатляет. Поздравляю!

– Спасибо, – он отвешивает шутливый поклон. – Так что, думая о тебе, я чувствовал себя счастливым… и в то же время несчастным. Но теперь я могу думать о тебе и просто чувствовать радость. Здорово было встретить вас. Вас обоих, – Лео усмехается.