— Надеюсь, никакие сюрпризы нас больше не ожидают, — сказал Щукин, поглядывая на Кротова.

— Если только луна не свалится на Базу, — пообещал тот.

— В таком случае не мешало бы нам выпить по стопке холодной водки, — предложил Василий Федорович. — И пригласить наших голубков.

Но Света и Сергей, прогуливающиеся перед зданием, не пожелали присоединиться к теплой компании «хитрых лисов». Кротов отвлек Сергея от беседы, отведя его в сторонку, и кратко объяснил ситуацию.

— Положитесь на мое слово, — проговорил он. — В любом случае я сделаю все, чтобы ваша девушка была отпущена. Но во многом это будет зависеть от вас и от нашего с вами уговора.

Помрачневший Днищев вернулся к Свете.

— Человек, который меня привез, сказал, что ты находишься в санатории, — произнесла она. — Но место это напоминает концлагерь.

— Скорее, приют для умалишенных, — ответил Сергей. — Только их фантазии вполне реальны. Боюсь, что и тебе придется задержаться тут на несколько дней.

— А я все равно хотела сменить обстановку. К тому же мне не привыкать к роли заложницы. Ты уже дважды меня спасал.

— Придумаем что-нибудь и на этот раз. Главное, у нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше. В спокойной, почти идиллической обстановке.

— А мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь.

— Кстати, забери наконец свои сто долларов. Мне надоело таскать их в кармане.

— Лучше повесить их в рамочку — в память о нашей встрече.

— Вернемся в Москву, так и сделаем…

И Сергей, притянув Свету к себе, поцеловал ее. А она впервые почувствовала, что не может и не хочет сопротивляться мужчине.

В этот же день директору ФСБ доложили, что следы Днищева отыскались неподалеку от Сергиева Посада, на одной из баз Организации.

— Что еще за Организация? — спросил он.

— Конкретно сказать трудно; поскольку подобраться к ней не можем. Но действует с ведома… — и палец указал вверх.

— А почему я о ней ничего не знаю?

— Потому что вы у нас всего два месяца. Не успели доложить.

— А нельзя ли эту Организацию прихлопнуть?

— Пока не по зубам.

— Ну хотя бы эту чертову Базу? Неувязка всегда объяснима. Да и Днищева надо достать живым или мертвым.

— Это можно попробовать.

— Готовьте план штурма, — директор полистал календарь, — на тридцать первое августа. И ради Бога, держите все в секрете!

— Разве в нашей стране могут быть какие-нибудь от кого-нибудь секреты? — резонно возразили ему. — Эх, хорошо бы сам Днищев ликвидировал эту Базу, как тот поезд с террористами! Меньше было бы головной боли.

— В таком случае придется присваивать ему звание полковника, — вполне серьезно ответил директор ФСБ.

…Пять дней для влюбленных пролетели быстро и незаметно, и им было, все равно, где находиться: здесь ли, в глубокой шахте или на вершине горы. Они были счастливы, несмотря на бдительное наблюдение за ними, и верили, что никакая сила больше не сможет их разлучить. Наверное, так и бывает в жизни — любовь всегда побеждает, иначе мир давно бы рухнул под тяжестью содеянного людьми зла. Но смерть вечно мстит любви за свое поражение, выискивая все новых и новых влюбленных.

Наступило тридцать первое августа. День этот протекал как-то сумбурно, хотя заметно нервничал лишь один Щукин. Шесть зомбированных исполнителей акции вели себя вызывающе агрессивно, бранясь и кляня Москву с ее жителями, и Психоаналитику пришлось даже провести дополнительный сеанс, который снизил их чрезмерную возбудимость. Потом он стал подготавливать свое психотропное оборудование к переброске на другой объект, намереваясь отбыть дня через два. Василий Федорович тенью ходил за Днищевым, словно кошка, караулящая мышь: он инстинктивно чувствовал какой-то подвох в спокойном поведении бывшего зятя. Также невозмутим был Кротов, хотя весь его план по нейтрализации акции висел на волоске: он мог быть раскрыт при малейшей оплошности. А Света вообще не знала, что здесь происходит, не ждала ниоткуда никакой беды и была счастлива с человеком, которого полюбила. Единственное, что отвлекало ее и не позволяло забыться, — это постоянное присутствие Василия Федоровича за спиной.

— Не надоело вам бродить за нами? — спросил у него Днищев, даже не повернув головы. — Ведь не убежим отсюда никуда.

— Не убежите, так улетите, — откликнулся бывший тесть, обрадовавшийся, что с ним наконец-то заговорили.

Его слова были недалеки от истины. Накануне Кротову удалось отвлечь его внимание, и в это время оба его помощника вместе с Днищевым пробрались в ангары и установили шесть магнитных мин под фюзеляжами самолетов. На седьмом должен был лететь Сергей. В комбинезоне у него находился пульт для взрыва в воздухе всех зомбированных смертников. По плану Кротова с Днищевым должна была улететь и Света. Но этого не произошло. К одиннадцати вечера девушку изолировали в одной из комнат здания, разрешив лишь попрощаться с Сергеем, который шепнул ей несколько слов.

— Я не сомневаюсь, что ты вернешься, — тихо ответила она.

Семерых исполнителей акции проводили к самолетам, выстроившимся в ряд на взлетных полосах.

— Твой крайний, — напомнил Днищеву Кротов. — Не волнуйся, о девушке я позабочусь.

Но и здесь судьба подстроила им ловушку. Щукин распорядился так, что Сергею пришлось сесть в центральный самолет, на котором была установлена магнитная мина, а в крайнем поместился Рогов. И теперь его уже ничто не могло остановить до самой Москвы. Один из взрывов должен был неминуемо прогреметь в ее центре.

Днищев переглянулся с Кротовым, тот слабо пожал плечами: поздно. К нему уже поступила информация о штурме Базы, который готовило спецподразделение ФСБ. Если бы он начался чуть раньше, то, возможно, самолеты вообще бы не поднялись. А сейчас они уже разгонялись по взлетным полосам. Оторвались от земли. Набрали высоту. Развернулись в сторону Москвы. Стали удаляться. Скрылись из глаз.

— Пойдемте, — сказал Щукин Кротову. — Дело сделано. Надо выпить за окончание акции.

— Пора отпустить девушку, — напомнил Кротов.

— Подождем еще немного, — отозвался Василий Федорович.

— И вообще, — заметил координатор, — стоит ли ее отпускать? Она слишком много тут видела.

«Хорошо, — подумал Кротов. — Посмотрим, как вы запоете, когда начнется штурм».

Днищев летел в центре этой эскадрильи, имея по бокам шестерых безумцев, которые уже включили автопилоты. Минут через десять он сбавил скорость, но его машина почему-то нырнула вниз, словно провалилась в воздушную яму. Сергей оказался позади всех, снова набрал высоту, потянув штурвал на себя, и решил, что пора действовать. Вытащив пульт, он направил его на удаляющиеся самолеты и пять раз нажал на кнопку. Раздалось пять оглушительных взрывов. Они прогремели на высоте около тысячи метров над Пушкином, разорвав ночь яркими вспышками. Обломки закружились в воздухе, пылая и медленно падая на землю. Самолет Рогова, который находился рядом с другими, отбросило взрывной волной, швырнуло вниз, и он, войдя в штопор, камнем упал на землю. Еще один сильный взрыв прогрохотал возле железнодорожного полотна, разбросав товарные вагоны. А Днищев в эти мгновения, когда его самолет также падал вниз, вспомнил свой давний и страшный сон, где ему была предсказана смерть, где ему было суждено принять ее, разбившись… Он тянул на себя штурвал, но машина не слушалась его, не повиновалась, и он молил Бога остановить падение. Земля приближалась…