Она еще какое-то время провела в офисе «ЗолСума», пряча улики и листы, исписанные сетью Ареты, и хотела по-быстрому прибраться, но веки уже сами собой смыкались, а дрема наваливалась, словно пуховая перина. Айсин крайне не хотелось откладывать дела на завтра, но день был длинным, поэтому она погасила свет в архивном отделе и поспешила в их с Эль комнату. Основная часть библиотеки подсвечивалась плавающими люминориями, которые и ночью скользили в лазурной воде под ногами и поднимались по водным колоннам к стеллажам второго этажа.

Айсин покинула библиотеку через зарунированные стеклянные ворота и стала спускаться на шестой этаж. Как вдруг услышала совсем рядом звук чьих-то шагов, напоминающий чавканье промокших сапог. Мгновение – и он исчез. Айси даже предположила, что ей почудилось, но быстро остановилась, заметив высокий темный силуэт, бесшумно вышедший с женского этажа на лестницу. Сон как рукой сняло.

Айсин с азартом, будто застигла вора, пробравшегося в дом через окно, поспешила за Нейраном. Она старалась не потерять его из виду и двигаться тихо, но вскоре шамадорец скрылся за поворотом коридора, слабо освещенного холодными лучами Веды, здешней луны, и тлеющими факелами. Айси кралась вдоль стены, ощущая холод камня. Она осторожно выглянула из-за поворота, слыша, как громко колотится ее сердце. Коридор был пуст. Она упустила Нейрана. Ощутив прилив негодования и разочарования в своих навыках слежки, Айсин в сердцах чертыхнулась, как вдруг почувствовала спиной чье-то приближение и обернулась.

– Какого Туммата ты за мной следишь? – Нейран навис над ней, будто утес, сотканный из тьмы. Свет факелов подчеркивал его резкие черты, искаженные гневом, и сжатые челюсти, усиливая исходящую от него опасность.

Отпираться смысла не было – он ее застукал, поэтому Айси, сглотнув застрявший в горле ком, решила защищаться нападением:

– Что ты забыл ночью в коридоре женского этажа?

Его брови скользнули к переносице.

– Возвращайся в свою комнату, первокурсница, – приказал он. – Отбой был для всех.

Нейран бросил на Айсин снисходительный взгляд, будто имел дело с бестолковым новобранцем, развернулся и собирался вновь исчезнуть в сумраке коридора. Вспомнив свои подозрения и решив использовать момент неожиданности, Айси стремительно шагнула вперед и дернула ворот его дублета, надеясь увидеть символ Могильного Алхимика – не случайно же он сразу узнал лилию на ее шее.

Айсин никогда не думала, что можно двигаться так молниеносно. Нейран перехватил ее запястье и сжал до боли. Затем резко пригвоздил Айси к стене и рявкнул:

– Еще раз так сделаешь…

Айсин, ощущая обнаженными руками прохладу камня, с опаской следила за его синими глазами, потемневшими от гнева. Казалось, что коридор слегка дрожит на оси их встретившихся взглядов. Нейран был на полторы головы выше Айси, и когда она нагло вторглась в его личное пространство, казалось, стал еще больше и опаснее. Но таившаяся в нем угроза лишь притягивала ее. Сердце Айсин быстро колотилось, а руки дрожали от страха. Но, заметив неистово пульсирующую вену у него на шее, она нестерпимо захотела коснуться ее, слиться с тягучей темнотой, что бушевала внутри. Сжав кулак до побелевших костяшек, Айси устояла перед искушением. Но прожорливый огонь в животе заставил ее враждебно процедить:

– И что? Сделаешь со мной то же, что с Корвусом?

На последнем слове во взгляде Нейрана разверзлись настоящие врата ада. Имя повисло между ними, как отравленный кинжал. От одного выражения его лица у Айсин кровь застыла в жилах, она буквально чувствовала, как тьма накатывает на Нейрана. Он шумно втянул воздух – его челюсти еще сильнее сжались, – сдавил ее руку до искрящейся боли и угрожающе произнес:

– Раз ты знаешь, кто я, самое время побеспокоиться о своей шкуре.

Айсин, не отрываясь, смотрела в его глаза. Остальной мир кружился, словно узоры на взвинченной юле, а внутри она дрожала от негодования. Он только что пригрозил ей расправой, а пол из-под ног уходил почему-то совсем не от этого.

– Ты не посмеешь тронуть меня, – прошипела Айси. – Иначе я сдам тебя Дар-Инспекции, – она запоздало вспомнила о девушке Нейрана, Анелии Шпин, очень удачно оказавшейся инспектором.

– Дар-Инспекции? – губы Нейрана изогнулись в кривой ухмылке. Наклонившись ближе, он бросил, обдав ее жаром дыхания: – Проболтаешься – окажешься на месте Корвуса.

– Ты – монстр! Чудовище, убившее ни в чем не повинного человека. Таких, как ты, нужно сажать на цепь. Черный вороненок.

Только выплюнув последние слова, Айсин испуганно заметила, как наручи предупреждающе загорелись красным светом. Ужас заполонил сознание Айси, и она ощутила такую пустоту внутри, будто стояла на краю осыпающегося обрыва. Безудержная ярость исказила посеревшее лицо Нейрана, и он стиснул пальцами ее челюсть, словно железными клешнями.

– Скажи это еще раз, – прорычал он, приблизившись почти вплотную. – Рискни.

Алый свет алхимических рун делал Нейрана похожим на демона, возле которого тени сгущалась, словно крылья. Айсин заметила, как чернота перебирается по венам на его шею, а тьма вокруг густеет. Ей снова, как в гробнице, показалось, что в Нейране борются две половины. «Убей», – словно Змий искушала одна, а вторая после долгих протестов вдруг замолчала. Айсин с ужасом осознала, что совершила непоправимую ошибку, пересекла черту. Нейран замахнулся: вокруг его кулака взвилась многоголовая Гидра – черные потоки магии с бензиновыми разводами. Айси сильнее вжалась в стену. Перед глазами за долю секунды немым кино пронеслись лучшие моменты ее жизни. Нейран бесконечное мгновение смотрел на нее взглядом убийцы.

А потом стремительно, как в бою, подался вперед и яростно впился своими губами в губы Айсин. Ее словно ударило током. Поцелуй, страстный и мучительный, показался таким же неожиданным, как лед в огне: одновременно обжигающим и леденящим. Мозг Айсин на миг встрепенулся, будто разбуженная пташка, и выдал внезапную ужасающую идею, что этот поцелуй отравит ее смертельным ядом. Однако, когда Нейран еще плотнее приблизился и придавил Айси к стене, ее рассудок вновь провалился в бездну. Пленительный аромат пачули и сандала ударил ей в голову, словно глоток терпкого вина. Айсин сдалась: обхватила его лицо тонкими пальцами и ответила на поцелуй со всей бушующей в ней страстью. Нейран дернулся, удивленно распахнул глаза, а затем поддался порыву: одна его рука скользнула ей на талию, вторую он запустил в ее влажные волосы, и Айси показалось, что кожу окутал пожар.

«Нейран».

Она не поняла, произнесла ли его имя вслух или это был только вздох, застрявший в ее груди, но реальной стала боль, когда Нейран резко отстранился. Он отпустил ее и нетвердо отступил на шаг. Его синие глаза в тусклом свете коридора пылали, а выражение лица было ошарашенным и безумным. Затем он посуровел, и Айсин поняла, что он сейчас уйдет. Нейран развернулся и, не оглядываясь, скрылся в темноте, оставив Айси наедине с ее мыслями, трясущимися руками, оглушительным грохотом сердца и страшной дилеммой, отпечатавшейся на чистом листе сознания обсидиановыми чернилами. «Осудить нельзя любить». Осталось только поставить верную запятую.