Фредди взял меня за плечи и встряхнул. Он кричал, что мы поклялись вернуть Розу в мир живых, а не остаться с ней на Континенте Мертвых. Умолял не забывать о цели нашей экспедиции. Он знал все мои мысли. Эти эктоплазмы все так быстро понимают!

Раввин говорил, и я постепенно приходил в себя. Наваждение кончилось. Смерть, я уже победил тебя, когда ты была женщиной в белом атласе. Ты меня больше не соблазнишь, даже появившись в облике рая.

Фредди был доволен. Он видел, что вернул покой моей душе. Даже рай слабее силы моей воли. Я знал, кто я такой. Чистая душа и бренная плоть, пока что еще не расставшиеся друг с другом. Я был духом и материей, а дух должен быть прочнее материи. Нужно сохранять равновесие между сердцем и разумом.

Я знал, кто я такой. Я знал, кто мы такие. Не две души среди прочих, а два танатонавта, выполняющих задание. Мы не мертвецы, а живые, способные исследовать Континент Мертвых и вернуться оттуда. И мы здесь для спасения Розы.

Мы проследовали по «медовой» реке усопших. Смешались с ними. Покойники остолбенело разглядывали нас, до сих пор влачивших за собой пуповины. Я понятия не имел, почему мы все еще их не оборвали, но они пока держались.

Четыре потока были очень длинными. Можно подумать, они все стояли в очереди к аэропортовым стойкам в период летних отпусков.

Изо всех сил я закричал: «Роза! Роза!» – и какой-то старик, выглядевший, будто его драли голодные кошки, встрепенулся и показал мне знаками, что она где-то впереди. «Должно быть, Роза уже миновала стоп-контроль и сейчас уже идет на взвешивание», – сообщил он.

– Да-да, – телепатировал он мне обреченно. – Кое-какие души тут в любимчиках. Их выхватывают прямо в зеленой стране и пропускают вперед, а мы тут стоим по несколько столетий. Знаете, как тут у нас…

– Постойте, вы говорите, она на взвешивании?

– Ну да. Душу взвешивают. Сейчас будут проверять, что она сделала хорошего и плохого в жизни, а потом решат насчет ее ближайшего перевоплощения.

– А где тут взвешивают?

– А вот идите прямо, там не ошибетесь. Все время прямо.

Мудрец любит эту жизнь, пока она длится, и забывает ее ради следующей жизни. Пока он в ней, его «я» хранит Тот, чья душа объемлет все и вся.

Огонь для поленницы дров то же самое, что душа для тела. Огонь переходит на следующее полено, как душа переходит в следующее тело. Огонь распространяется, не угасая. Жизнь продолжается, не кончаясь.

Цуан-цзы.

Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

Рапорт в компетентные органы

Вы запрещали нам вмешиваться. Их не остановили, и сейчас они уже здесь. Надеемся, что еще не поздно. Теперь разбираться придется вам.

Ответ компетентных органов

Ничего, разберемся.

Хлюпая по белому туману, мы с Фредди продирались вперед среди душ, человеческих и нечеловеческих. Мы шли к долине, где вновь сливались четыре потока мертвецов. Последние же двигались и двигались к свету. Ангелы окружали их плотным кольцом.

На первый взгляд ангелы представляют собой такие же эктоплазмы, что вы и я. У них нет пуповин, но зато их окутывает фосфоресцирующее гало, по которому бегут многоцветные блики. Они увидели нас, и их гало запульсировало новыми фантастическими узорами, словно они могли выражать мысли, просто изменяя расцветку.

Они принялись подпрыгивать и вертеться, как поплавки, и потребовали объяснить, что это мы тут делаем с целыми пуповинами.

– Ищем одну женщину.

Один ангел сказал, что отвечает за работу бюро находок.

Я описал ему Розу. Он подтвердил, что она действительно прошла на взвешивание. Он указал мне вглубь, где над долиной четырех рек нависала гора света, окутанная туманом. С ее вершины исходил тот свет, что руководил нами с момента входа в рай.

Вместе с мертвыми мы стали подниматься по дорожке, ведущей к свету.

Над вершиной порхали три ангела, чьи ауры были еще ярче, чем у их предшественников.

– Эти ангелы не такие, как все прочие, – прошептал мне Фредди, – это архангелы.

И действительно, они брызгали искрами, в то время как покойники продвигались к ним, едва волоча ноги.

Раввин указал мне на Розу, которую над нами заливал свет горы и заметали искры от архангелов. Внизу же, у основания, группировались мертвецы, готовясь пройти по вызову судебного распорядителя.

– Следующий, – объявил один из архангелов.

А следующей была как раз Роза.

– Давай быстрее, убеждай ее вернуться с нами, – подтолкнул меня наш раввин.

Он больше не мог за мной следовать. Он держал обе наши пуповины, такие тугие, что казалось, они вот-вот лопнут. Мы и впрямь играли со своей жизнью. Я должен продолжать один, пока Фредди обеспечивает защиту страховочных тросов.

Я полетел к архангелам, крича чуть ли не во весь голос:

– Подождите! Пока вы не начали судить эту женщину, я должен сказать, что мы, живые, не хотим, чтобы она предстала перед вашим судом.

Архангел взглянул на меня безо всякого удивления. Его телепатический голос был мягким и обнадеживающим. Казалось, он готов выслушать наши аргументы. Этот агент смерти ничуть не выглядел пугающим. Он даже пытался меня утешить, а между тем вокруг нас стали собираться усопшие.

– Объяснитесь.

– Роза умерла, став жертвой бандитского нападения, и здесь ей нечего делать.

Два других архангела были столь же любезны. В этом свете они мне немного напоминали инопланетян из фильма Спилберга «Близкие контакты третьего рода».

Они спросили, по какому праву я позволил себе вмешиваться в их работу. Попутно они разглядывали стоявшего позади меня раввина с нашими пуповинами в руках.

– Вы хотите вернуть ее на Землю, мы правильно поняли?

– Да. Нас сорок живых, забравшихся сюда только за тем, чтобы ее спасти.

Три архангела собрались в кружок для оживленного обсуждения. Один из них размотал прозрачную нить с массой узелков и, со стороны казалось, считывал с нее массу интереснейшей информации.

Он задумчиво посмотрел на меня, потом на Розу, еще посоветовался с другими и наконец изрек:

– Раз сорок людей пошли на такой риск, эта женщина действительно все еще необходима в нижнем мире. Вам разрешается спуститься обратно, но мы не будем возвращать ей ее пуповину, если только она сама этого не попросит.

Роза заколебалась. С этого момента ее судьба была полностью в ее же руках. Я почувствовал, что душа моей супруги с удовольствием бы перестала играть в жизнь. Как и я несколько минут тому назад, Роза тоже подумала, что здесь находится ее настоящая страна, ее единственная родина. И в то же время что-то – может быть, любовь, которую она мне посвятила, – боролось с этим настроением.