– Старец уже мертв, – сообщил Рауль. – Мишель с Амандиной победили его.

– Это не имеет никакого значения! – взорвался Люсиндер, сидя за столом красного дерева. – Я по горло сыт религиозными войнами! Мы живем в XXI веке, а не в Средневековье. Нельзя выносить невыносимое. Теперь положитесь на меня.

Человек стремится к освобождению.

Повторение мантры «харе Кришна» тридцать пять миллионов раз позволяет освободиться от самых тяжелых грехов, а именно:

убийство человека из самой высокой касты, касты брахманов;

кража имущества других людей;

накопление золота;

совокупление с женщиной из низшей касты, касты париев.

И даже от отказа выполнять все правила дхармы, через которые человек обретает чистоту и свободу.

Кали «Самтарана Упанишада».

Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

На следующей неделе Жан Люсиндер, президент Французской Республики, выступил с краткой речью на Генеральной Ассамблее ООН. Он высказывался за необходимость установить и поддерживать мир на Континенте Мертвых, поскольку танатонавтика уже стала привычной. После эпохи самодеятельщины, эпохи медицины, эпохи страха, наслаждения, коммерции, астрономии, насилия – настала эпоха юриспруденции.

Пора уже законодателям всерьез приступить к своим обязанностям. Танатонавтика должна быть регламентирована уставом, законами, поправками, кодексом норм поведения. Иначе у нас там так и будет Дикий Запад, угрожающий всем и каждому.

– Мы уже проголосовали за два законопроекта по танатонавтике, и посмотрите, к чему это привело! – заметил представитель Экваториальной Гвинеи, не питавший никаких иллюзий по этому поводу.

– Их оказалось недостаточно, нужны новые, – настаивал Люсиндер.

Столкнувшись с довольно-таки вялой поддержкой, он принялся усиленно продвигать две новые статьи, которые впоследствии стали известны как третий и четвертый законы о танатонавтике.

Статья 3. Запрещается обрывать пуповину любой другой эктоплазмы.

Статья 4. Каждая физическая оболочка несет ответственность за поступки своей эктоплазмы.

Затем следовал список наказаний в виде лишения свободы и штрафов, пропорциональных степени тяжести эктоплазменных правонарушений.

Президент Французской Республики был категоричен: Континент Мертвых должен оставаться нейтральной территорией, как Антарктида. Никому нельзя начинать там военный конфликт или захватывать его в свою собственность.

Генеральный секретарь ООН был полностью с этим согласен:

– Рай существует для всех. Если потребуется, мы введем туда «голубые каски», обязанностью которых станет поддержание мира и гарантий свободного перемещения мертвецов и танатонавтов.

По залу побежал удивленный ропот. Представитель Островов Фиджи оторвался от газеты, а посол Суринама подскочил на месте, выйдя из состояния обычного ступора.

– Да-да, почему бы и нет? – добавил Генеральный секретарь. – В конце концов, Горный Старец собрал армию для захвата всей территории. Следовательно, нужно предпринять все возможное, чтобы направить туда наши силы, а именно корпус «голубых эктоплазменных касок». Нечто вроде кармической полиции.

Третий и четвертый законы были приняты большинством голосов. Около двадцати стран выступили против законопроекта или воздержались, чтобы не навлечь на себя гнев со стороны Саудовской Аравии, которая, как уже было известно, официально поощряла и финансировала операции Горного Старца.

А вот предложение создать кармическую полицию было отклонено. Пока что в раю не наблюдалось насильственных действий, оправдывающих такой шаг, тем более что он, помимо всего прочего, обещал быть крайне дорогостоящим. И к тому же тут вновь возникали земные дилеммы: разрешается ли миротворцам убивать в случае необходимости или же их присутствие требуется исключительно ради предотвращения убийств? Причем в таком необычном месте… Настоящая головоломка! Делегаты предпочли отказаться от проекта ооновской эктоплазменной армии.

Люсиндер был прав в том, чтобы перенести проблему эктоплазменных баталий на юридическую почву. С этого момента человечество поставило неспортивное поведение на Континенте Мертвых вне закона. К тому же с принятием танатонавтического устава наша деятельность наконец получила официальное признание. Многие все еще сомневались, что мы прошли через Мох-6, но мы не вступали в споры и хранили молчание.

В магазине моей матери поступила в продажу полная карта Континента Мертвых, со всеми шестью дверьми и семью познанными территориями. Это было похоже на горн, с широкой воронкой в основании и узким горлом в вершине. Цвета шли в правильном порядке: голубой, черный, красный, оранжевый, зеленый и белый. Карта выглядела достаточно симпатично, чтобы ее можно было повесить на стену в детской или в комнате человека, которого мучает хроническая бессонница.

Конрад скрыл слова «Терра инкогнита» под рамкой условных обозначений. Разве мы не разведали все (действительно все) на этой далекой территории?

Да, конечно, мы указали белую страну, но воздержались упоминать про ангелов или гору света. Пока слишком рано.

В пентхаусе танатодрома «Бют-Шомон» наша группа в очередной раз собралась на совещание. Фредди уже не было с нами, чтобы самому рассказать обо всем, и народ атаковал меня вопросами по поводу «взвешивания души», ну и, конечно, насчет дальнейшей реинкарнации.

Я рассказывал и пересказывал снова и снова, как мы коснулись дна рая, говорил о бесконечной веренице мертвых, разделявшейся на четыре рукава, о бескрайней белой равнине, горе света, трех судьях-архангелах.

– Я это все видел, но этого недостаточно. Это надо понять.

Я, с головой поглощенный спасением жены, даже не подумал расспросить ангелов поподробнее. Мне просто казалось, что после «взвешивания» наших хороших и плохих поступков сразу наступает перевоплощение в соответствии с прожитой жизнью.

– Вы вообще представляете, что стоит за таким утверждением? – мрачно сказал мне президент Люсиндер.

Размахивая фотографией мужчины с седыми висками и глубоким взглядом, очень похожим на его собственный, на меня наседал Рауль с вопросами, не видел ли я его отца.

Я чуть не обиделся. Неужели не ясно? Там такая огромная толпа покойников! Нет, я не заметил твоего отца, тем более что я вообще там ничего не пытался разглядывать, не до того мне было. Мой друг сам уже видел толпу мертвецов в оранжевой стране. Души там передвигались медленно, плотными группами. Совершенно невозможно понять, кто есть кто в этой бурлящей реке из миллионов транзитных душ.

Амандина всегда носила черное и теперь могла не переодеваться в траур. Она приставала с расспросами: