Все это время дух Марии Розенкранц стоял рядом со мной. Она вновь и вновь переживала самый страшный момент в ее жизни.

— Мы не всегда можем изменить время, — прошептала ведьма, наблюдая за тем, как погибает ее муж, — но мы можем сделать все, что от нас зависит, лишь бы спасти любимых.

Альянс существ оказался невероятно силен. Магия имела определенный предел, резерв, которым были ограничены семьи Розенкранц и Хольц. После долгого сражения в этом доме погибали все, кроме Марии и Анны. И всякий раз время менялось.

Но вскоре ведьма остановилась… Еще до начала атаки она посмотрела на Анну, и кивнула в сторону внука.

Ведьмы поняли друг друга без слов.

Дерек видел лицо Марии… Он тоже осознал истину…

— Неужели… мама… неужели… — почему-то эти слова я смогла услышать. Дебора не могла отдать сына, она рыдала, хватая его своими слабыми трясущимися руками.

— Мне так жаль, — Мария плакала, но понимала, что ничего не может сделать, — они не знают о нем. Они пока что еще не знают… Анна, спаси мальчика. Уходи. УХОДИ!

И ведьма ушла.

— Как бы мы ни пытались спасти своих детей, они все равно погибали, а вместе с ними и наш внук, — прошептала Мария, — я меняла время сотни раз, но… никто не выживал. Ровно до тех пор, пока мы все не приняли уготованную нам смерть. Мы не хотели, чтобы нас убивали враги. Мы не хотели пасть от рук альянса, не хотели, чтобы наши жизни оборвались подобным образом. Нас гнобили, уничтожали, истребляли только за то, что боялись той силы, что текла в нашей крови. Нам не удавалось сбежать, не удавалось защитить самое дорогое, что было — маленького беззащитного мальчика. Наши дети были обречены и мы все это понимали. Нас убила Анна и вместе с нами тем ударом она уничтожила большую часть альянса — практически всех, кто там был. Ее сила была схожа с той, что обладает Воэр. Магия массового поражения… Мы все погибли в тот день, но при этом не чувствовали боли, нас словно просто не стало… А вот мальчик… младенец… Анна его спрятала. Наши семьи объединились вопреки всему… Они стали единым целым из-за наших детей, которые искренне полюбили друг друга. Закон истинной пары порой бывает жесток. Вот это и есть настоящая история наших семей. Ради жизни других, мы жертвуем собой.

После этих слов все вновь переменилось. Сознание окончательно вернулось в тело и я наконец-то смогла открыть глаза.

Словно заново родилась…

Ночь. Еле заметные вспышки перед глазами и головокружение. Свежий поток холодного воздуха медленно проникал через слегка приоткрытое окно. Я видела, как колышутся легкие шторы, словно от чужого прикосновения они слегка приподнимались над полом, но затем возвращались на место.

Сквозь небольшую щель проникал и лунный свет. Ледяные лучи врезались в пол, покрытый ламинатом, что никак не сочеталось с замком Агнесс. Так мы действительно сбежали?

Все тело сильно ныло, будто после нескольких переломов. Хотелось пошевелиться, но первое же движение отдалось сильной болью в животе. Поборов соблазн закричать, я все же постаралась собраться с мыслями, взять себя в руки и встать с кровати.

Незнакомая комната, чужие запахи, странная обстановка, пропитанная напряжением.

Я помнила историю Марии Розенкранц, от многочисленных видений смерти ее семьи стало дурно и тошнота незамедлительно подступила к горлу.

Если в то время Розенкранц, объединенные с Хольц пали, то разве мы сможем выстоять? Я в тысячи раз слабее, не управляю своей силой и понятия не имею, что ждет нас впереди…

Увидев рядом с кроватью выбившееся из подушки перо, я мгновенно вспомнила о Василине. Мысли о подруге придали сил, я тут же встала с кровати, пытаясь удержать равновесие, но к моему ужасу ноги подкосились, я запнулась и почти что упала.

Комната, в которой я проснулась была совершенно обычной и современной — никаких замков, решеток, красных штор и стиля дракулы. Простая кровать с множеством подушек, пустой стол, пара стульев и старый шкаф. Обычная квартира, в которой судя по всему уже давно не живут.

Открыв дверь я вышла в коридор и осознала, что немного ошиблась в расчетах. Я находилась не в квартире, а в небольшом доме.

— Кто-нибудь есть? — недоуменно прошептала я, сделав несколько неуверенных шагов в сторону лестницы.

Ступени оказались скрипучими от старости, широкими, покрытыми выцветшим ковром темно-бордового цвета. Пыли не было — ее явно недавно протерли и мне показалось, что я находилась в этом доме не совсем законно.

Внезапно я заметила проблеск света чуть вдалеке. Аккуратно подойдя на цыпочках, я медленно открыла заветную дверь, и тут же замерла на месте.

Василина стояла возле зеркала — бледная, измученная. Она смотрела на свои изувеченные крылья, кусала губы, с силой сжимая кулаки и плакала. На них не было перьев, валькирии ничего не оставили, лишь изломанный изодранный костяк, который, судя по всему, уже не возможно восстановить…

С ее отражением было что-то не то… Девушка выглядела… взрослее… она медленно повернулась ко мне:

— Я рада, что с тобой все хорошо, — ее губы потрескались, голос казался сиплым, — давно очнулась?

— Только что… — Василина опустила руки, которые выглядели до ужаса худыми. Я не понимала, что еще с ней сделали и не представляла, что она сейчас чувствует, — что… что с твоим телом?

— Жизнь валькирии заключена в крыльях, — еле слышно прошептала девушка, — нет крыльев, нет долгой жизни. А я свой человеческий срок давно прожила, так что время в скором времени возьмет свое.

Меня словно скинули со скалы. Толкнули в самую пропасть. Я смотрела на нее и не могла понять, как поступить дальше и что делать.

Медленно пройдя в комнату, я аккуратно взяла подругу за руку и мы вместе сели на край кровати.

— Прости меня, Марианна, — она плакала, — я втянула тебя в мир магии и вскоре не смогу быть рядом. Я не проживу долго. Я так хотела с тобой попрощаться…

Слова застряли в горле, глаза мгновенно наполнились слезами и меня затрясло. Обняв валькирию, я пыталась не показывать своих слез, не хотела, чтобы ей стало еще хуже, но никак не могла справиться с эмоциями.

— Что произошло?

— Воэр появился в самый последний момент. Ньяла занесла руку для того, чтобы отрубить крылья, но не успела, он помешал ей. Они сражались очень долгое время, он защищал меня, пытался при этом залечивать раны. — Василина сделала глубокий вдох, затем продолжила говорить, — колдун не знал, где находится логово валькирий… никто не знает, даже ведьмы. Он проследил за Риммой, понимал, что не успеет к началу ритуала, но надеялся, что жизнь мне спасет. И он спас то, что от меня осталось, дав возможность проститься с теми, кто мне дорог. Он сумел выкрасть меня, утянул за собой, почти сам попал под удар и не переставал лечить, но крылья уже не восстановить, а без них я лишена источника жизни.