В том, что башня находится сейчас на месте, а не телепортировала куда-то, ясно указывал трепещущий на иллюзорном ветру рисованный флажок. Убрав карту в рюкзак, пришпорил гаджа, догоняя ребят. Те ехали неспешной рысью, переговариваясь вполголоса и не забывая следить за дорогой.

— Слушай, парень! — окликнул я Лексу. — Только сейчас вспомнил. Батя твой, покойный, что-то в мешочке перебирал. Как раз перед нашим приходом. Что там было, не знаешь?

Лекса обернулся в седле, поглядел прищурившись. А ведь и правда слеповат парнишка. Вот что значит читать по ночам при плохом освещении…

— Знаю, конечно, — кивнул он, и полез за пазуху, — вот это.

На его ладони появился увесистый мешочек из темной кожи.

— Это — камни ночи. Мы ими своих хранителей заряжали раньше, пока Ундина не появилась.

Лекса ослабил петлю, удерживающую горловину мешочка, и высыпал на ладонь горсть крупных антрацитово-черных кристаллов. Случайный лучик, пробившись сквозь густую крону ближайшего дерева, упал на камешки, которые тут же засверкали мелкими фиолетовыми искорками. Вот те на, да это же обсидовит! Парень вряд ли сам понимает, какое сокровище везет… Да с таким богатством он может купить хороший дом в этом своем Арканаре, еще и на библиотеку останутся деньги. И на учебу. Самый крупный обсидовит, виденный мной, носил в перстне Парцел, и стоил он бешеных денег, а у Лексы каждый кристалл минимум в два раза крупнее! Сомнение вновь шевельнулось в душе…

— Что за хранители у вашей деревни, Лекса? Что-то мы их не видели…

— И не увидите, они под водой. Когда озера заболачиваться стали, тогдашний староста собрал денег и нанял сильного колдуна. Тот сотворил двенадцать хранителей — это шары такие, у каждого есть выемка для камня ночи. Раскидал ночью вокруг деревни, так напасть и остановил. Все бы ничего, да только камушки эти заряжать надо каждые четыре года.

— Дай угадаю, — влез Ромка, — когда в очередной раз их достали, чтоб зарядить, появилась Ундина и к хранителям не стало доступа.

— Именно. А вчера отец решил сам нырять, хранителей будить, а тут вы появились.

— Понятно. Что с камнями делать будешь?

— Часть продам и в городе осяду.

Раздался резкий, пронзительный свист, из кустов на тропу высыпали крепкие мужики с топорами на длинных ручках. Гадж Лексы испуганно мекнул и рванул вперед, стоптав по пути разбойника. Из крупа его торчала короткая стрела. Лекса орал и бестолково махал руками, но встретил лбом толстый сук и вырубился. Я поглядел, как гадж уносит его по дороге, прочь от засады, а руки сами тянули из ножен Гелисворт.

— Аллан'к Азал! — раздалось сзади, и мир застыл.

Змей

Под ногами хрустят еще теплые угольки, ветер носит запах дыма. Почерневшие скелеты домов, кое-где рассыпавшиеся на кучи обугленных бревен. И мощный запах горелой плоти, заглушить который не смогла даже древесная гарь. Интересно, кто тут погулял так славно, уж не ты ли, старый враг? Ты ведь прошел здесь, я чую след твой ауры. Из россыпи покрытых серым налетом углей скалится в небо щербатый череп. А чуть дальше — скрученный детский скелетик. Выходит, Сила меняет тебя, враг мой? Раньше ты бы так не поступил.

Посреди площади у вкопанного в землю столба лежит старик, ладони и лицо перепачканы сажей. Не останавливаясь, иду мимо, хотя даже меня, видавшего немало, коробит. Впереди, за окраиной бывшей деревни, играет бликами солнечных лучей озеро. У самого берега торчит еще один столб, рядом лежит обезглавленное тело речной нежити.

Под ногами широкий мост, за спиной — остатки поселения. Скоро встретимся, дружище. Интересно, сколько в тебе осталось от человека?

Рома

— Аллан'к Азал!

Позади нас на тропе стоял невысокий мужик в меховой безрукавке с капюшоном из волчьей головы. В сторону отца он протянул два кукиша. Разбойнички издевательски заржали, а батя застыл в седле, наполовину вытащив меч.

— Ах ты…

Больше я ничего сказать не успел, колдун скрутил дули и мне. Как со стороны увидел себя: парень с перекошенным лицом и наполовину вытащенной катаной в руке.

Под щекой жесткая трава, перед глазами корявая ветка, по которой деловито ползет большой коричневый жук. Все тело сковано заклинанием, лишь глаза послушны, но отсюда много не увидишь. От куртки и ботинок меня уже освободили, стопы в носках неприятно холодило.

— Хорошая добыча, Улмар! — донесся гулкий, словно из бочки, голос. — Только второй меч не вынимается…

— А я тут при чем? — отозвался кто-то глухо, чуть хрипловато. — Я свою работу сделал. Если б не этот идиот, было бы трое пленных.

— С Ярозом потом разберемся, ты на меч погляди!

— Слушай, Людомер, отстань! Меч не простой, но толку-то? Не достанешь ты его, и я не смогу. Продай, так будет лучше! Не по тебе эта вещь.

— Ладно. А по людишкам… Забирай парня, скормишь своему Хуррагу. Старшего не отдам! В Арканаре за него хорошие деньги получить можно.

— Погубит тебя жадность, Людомер…

— Я все сказал! Хватит твоему болотнику и одного, нажрется от пуза!

Хриплый что-то неразборчиво пробубнил, но спорить не стал. Рядом зашуршало, крякнули, с натугой поднимая что-то тяжелое. Раздались удаляющиеся шаги.

— Хэй, Улмар! — гаркнул разбойник. — До встречи через три дня! Смотри, чтоб твой демон болотный и тебя не сожрал!

Разбойники дружно заржали, потом раздались лихой посвист и удаляющийся топот.

Я почувствовал сильный толчок в плечо, ветка перед глазами сменилась кучей листвы. Мои непослушные руки грубо завели за спину, запястья стянула веревка.

— Кресс'саванн!

Конечности тут же закололо, тело обмякло.

— Вставай, падаль!

В ребра крепко пнули, я зашипел от боли и сел. Голова слегка закружилась, но тут связанные руки сильно дернули вверх, и я поспешно встал. Сзади толкнули.

— Вперед!

Я машинально шагнул. Раз, другой. Колени плохо гнулись, шел на деревянных ногах, словно кукла.

— Улмар, это ты? — спросил я наконец, хотя в ответе не сомневался.

— Тебе какое дело?

— Да, в общем, никакого.

— Ну так шагай молча.

Мой конвоир держался позади и направлял меня тычками. Судя по ощущениям, меня погоняли палкой, как бычка. За пазухой свитера что-то зашевелилось. Два маленьких теплых комочка. Тут Улмар дернул веревку, направляя меня в сторону от дороги, сквозь кусты. «Куда ты завел нас, Сусанин-герой? Идите вы нафиг! Я сам здесь впервой!» — промелькнуло в голове. За отца я пока не волновался: раз его собрались тащить в город на продажу, значит, жив. А вот у меня перспектива не столь радужная…

— Эй, разбойничек! — бросил я через плечо. — Так куда мы идем?