Но она мгновенно вскочила, когда краткая мирная передышка на поляне нарушилась. До Дианы донеслось шипение и рычание, которыми самка льва отметила окончание акта спаривания.

Диана вышла на балкон, чтобы забрать оставленное полотенце. И улыбнулась, увидев самку льва, по-прежнему лежащую на траве. Но теперь она удовлетворенно потягивалась, зевала и, взмахивая хвостом, перекатывалась с боку на бок. А большой самец осторожно наблюдал за ней, благоразумно держась поодаль.

Всей кожей ощущая ткань черных штанов и свободной блузки, Диана вернулась вниз, чтобы закончить последние приготовления.

Стар вернулся вскоре после шести, таща огромную корзину в одной руке и большую коробку в другой. Поставив корзину на кухонный стол и бросив на нее стетсон, он спрятал коробку за спину и вышел из кухни. В широком коридоре его встретила Диана.

Ее первыми словами были:

— Стар, твои волосы! Ты подстригся!

— Завтра мы едем в большой город, и я не хочу выглядеть дикарем. — Он весело усмехнулся. — Ну а теперь закрой глаза и протяни руки. — Диана мгновенно повиновалась. Стар вложил в ее руки коробку. Диана открыла глаза. — А теперь поцелуй меня, и новое платье — твое! — сказал он.

Держа коробку между ними, Диана вытянула шею и поцеловала его.

— Только не говори мне, как оно выглядит! — предупредила она. — Я хочу, чтобы это было сюрпризом!

Стар кивнул, рассмеявшись, и достал из кармана рубашки два голубых билета на поезд. Он показал их Диане.

— Вот, это наши билеты до Сан-Франциско. — Он положил их в серебряную вазу, стоявшую на низком столике. — А теперь отправляйся наверх, прими ванну и…

— Нет! — Диана отчаянно затрясла головой. — Я пойду одеваться в комнату для гостей. А спальню займешь ты. — Она медленно попятилась. — Мне так больше нравится. А в восемь часов встретимся в столовой.

— Милая, — сказал Стар, видя, как Диана вцепилась в коробку, — я буду считать минуты…

Ей очень этого хотелось, но она сдержалась.

Наверху, в гостевой комнате, Диана заставила себя ждать. Она сгорала от желания заглянуть в коробку, но тут же напомнила себе, что сегодня решила растягивать все удовольствия, наслаждаться предвкушениями последнего вечера. И потому она ждала. Она не позволила себе открыть коробку, пока не приняла ванну и не уложила волосы в изысканную прическу.

И лишь тогда она сняла белую папиросную бумагу, прикрывающую платье, и одним движением выхватила мерцающий наряд. Прекрасный туалет из шуршащей фиолетовой тафты — точно такого же цвета, что и ее глаза, — был сшит по последней европейской моде. Рукава, пышные до локтя, сужались к запястьям. Лиф был чрезвычайно узким, а декольте скандально глубоким. Платье обтягивало бедра и живот и падало вниз гофрированным колоколом.

Улыбаясь от восторга, Диана положила прелестный наряд на кровать и достала из коробки атласные бальные туфельки с золотыми пряжками, пару фиолетовых с золотом подвязок и тонкие шелковые чулки.

Ей пришлось потратить несколько минут, прежде чем она сумела застегнуть платье на спине. Она едва дышала, так туго оно обтягивало ее. Платье, создавая модный силуэт «песочные часы», очень сильно схватывало талию, было свободным в груди, подчеркивало бедра…

Диана задумчиво оглядела себя в большое зеркало. И нахмурилась. Да, и цвет, и фасон платья были безупречными, но возникла одна маленькая проблема. Отделанные кружевом штанишки Дианы морщили прекрасную тафту.

Диане оставалось только одно. Она быстро сняла белье и вернулась к зеркалу. Вот теперь все было прекрасно. Мерцающий туалет был изысканным. Усмехнувшись своему отражению, Диана почувствовала себя слегка порочной, но ей это нравилось. Под платьем на ней были теперь только тонкие шелковые чулки с атласными подвязками да бальные туфельки, и Диана гадала, догадается ли об этом Стар. Величественная как королева, Диана спустилась вниз в десять минут девятого, бесшумно прошла по коридору и остановилась в дверях столовой.

Стар стоял спиной к холодному камину, куря тонкую коричневую сигару. На его коротко подстриженных черных волосах играли синие блики, серебряные пряди на висках были зачесаны за уши. На Старе был безупречно сшитый смокинг с атласными черными отворотами. Белоснежная крахмальная рубашка была украшена на груди плиссировкой; французские тугие манжеты застегнуты сверкающими серебряными запонками. Черный широкий галстук под высоким воротником и шелковый фиолетовый платок, выглядывающий из нагрудного кармана, завершали его туалет.

Утратив дар речи, Диана смотрела на высокого, неотразимого Стара. Он был не просто невероятно хорош в вечернем костюме, нет; в нем ощущалась пугающая сила, от него веяло томной чувственностью и уверенностью в себе. Это был воспитанный, образованный, хорошо одетый джентльмен… однако под блестящей оболочкой таилось нечто дикое и необузданное. Темнокожий, стройный бог с достойной дьявола эротической силой.

И, глядя на Стара, Диана вдруг очень остро осознала, что под платьем на ней совсем ничего нет…

Стар, почувствовав присутствие Дианы, поднял голову. И испытал подлинное, глубокое потрясение при одном лишь взгляде на любимую, замершую в дверном проеме. Его колени ослабели, в горле у него пересохло; пальцы непроизвольно стиснули наполовину выкуренную сигару.

Она была так прекрасна, что казалась нереальной. Безусловно, это неземное существо просто растворится в воздухе, если Стар посмеет коснуться его…

Блестящие черные волосы Дианы были зачесаны наверх и уложены в затейливый шиньон, открывая нежные, чувственные изгибы бледной шеи. Фиолетовая тафта платья облегала стройное тело так, словно Диана родилась в этом наряде. Ее высокая пышная грудь соблазнительно выглядывала из глубокого выреза.

И так много этой бледной обнаженной плоти предстало взгляду Стара, что его охватило искушение немедленно подойти к Диане, наклонить голову и впиться поцелуем в ложбинку между милыми полушариями… Талия Дианы была затянута в рюмочку, и это слишком подчеркивало роскошные линии бедер, тем более что тафта туго обтягивала плоский живот…

Взгляд Стара медленно прошелся по стройному телу Дианы, затем вернулся к прекрасному лицу. На щеках девушки играл румянец, фиалковые глаза сверкали, в них уже нет-нет да и вспыхивал темный пурпур… Ее губы призывно полураскрылись…

Стар почувствовал, что теряет самообладание.

Это была запретная красота. Диана выглядела недостижимой богиней с лицом ангела и телом греховной нимфы. Соблазнительная, неотразимая смесь невинности и порочности. Она умудрялась выглядеть застенчивой и скромной в рискованном парижском туалете, но при этом излучала земную, всепоглощающую чувственность, которая явно ощущалась под мерцающей тканью платья.

Диана глубоко вздохнула, когда Стар положил сигару в хрустальную пепельницу и направился к ней. Улыбка, играющая на его чувственных губах, словно приковала Диану к месту, она не могла сделать и шагу… Стар медленно приблизился, демонстративно обошел вокруг Дианы, не касаясь ее, лишь обжигая темным, знойным взглядом. Он дерзко и страстно рассматривал ее, опаляя взглядом.