Антону хотелось сказать ему, что достаточно было и присутствия Джуда. Но он знал, что эти слова откроют шкатулку со всем, о чем они не говорили. Шкатулку, крепко закрытую с той самой ссоры на корабле Безымянной дамы.

– Давай сыграем в канбарру, – предложил Антон.

– Что?

– Я научу тебя, – продолжил новогардиец. – Слушай, уже поздно. Давай сегодня уже не будем говорить о Бехезде, Реликвиях или, ну знаешь, приближающемся роке. Давай вместо этого сыграем в карты.

– Но, – Джуд нахмурился, оказавшись в безвыходном положении. – Мы же должны… скрываться.

– Именно это мы и будем делать. Играть в карты в карточной зале таверны. Никто и дважды на нас не посмотрит.

Вот так Антон и оказался тридцать минут спустя напротив Джуда в шумной карточной комнате таверны. Как он и пообещал, никто не стал их отвлекать и вообще словно не замечал.

– Видишь? – сказал Антон, пока Джуд сосредоточенно изучал карты. – Я же сказал, что ты поймешь.

– Хватит отвлекать меня, – ответил Джуд.

Антон подпер щеку ладонью.

– Я тебя отвлекаю?

Он сказал это низким игривым голосом и увидел, как краснеют щеки Джуда. Он знал, что это глупо, но не мог остановиться.

Джуд поднял голову и встретился взглядом с Антоном. В его глазах светилась улыбка. Он сделал свой ход. Антон – свой. Игра закончилась через пару ходов. И, конечно же, выиграл Антон.

– Не волнуйся, – заверил он Джуда. – Мы продолжим практиковаться.

Он был готов предложить реванш. Ему не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась, пока нет. Впервые после Эндарриона Джуд казался таким беззаботным. С тех пор, как Антон принял совершенно дурацкое решение поцеловать его. Здесь, в уютном освещении и теплом шуме таверны, Антон не мог заставить себя и свой взгляд сосредоточиться.

Они вернулись в снятую комнату. Оказалось, что ее обогревает огонь в камине, а две кровати с тканевыми балдахинами были покрыты меховыми одеялами.

– Я очень рад, что мы сошли с корабля, – сказал Джуд, откидываясь на подушки возле огня.

Антон вытянулся рядом с ним. Пламя очага отбрасывало золотистый свет на лицо Джуда, и его глаза стали похожи на стекло, обтесанное морем.

– Что? – спросил Джуд, и Антон понял, что таращится на него.

Он отвернулся к мерцающему пламени.

– Я знаю, мы говорили, что не станем обсуждать это сегодня ночью, но, думаю, я просто хотел поблагодарить тебя.

– За то, что сыграл с тобой в карты? – спросил Джуд. Антон был уверен, что это шутка.

– За то, что поехал со мной, – ответил Антон спокойным голосом, хотя сердце учащенно билось. – Если бы не ты… я не знаю, что бы я делал.

Джуд мгновение не отвечал. Когда Антон глянул на него, то увидел, что он тоже смотрит на огонь.

– Я покинул стражу, потому что ты меня попросил, – наконец произнес он. – Но… я тоже этого хотел. Думаю, хотел уже давно. Дольше, чем готов был признать. Но я боялся, что без Ордена… без их предназначения и их правил я…

Его голос оборвался, и Антону так захотелось прижать его к себе, взять его лицо в руки и поцеловать. Но он не сдвинулся с места.

– Просто… – Джуд опустил взгляд. – Ты был прав.

Сердце Антона колотилось в горле.

– Насчет чего?

Джуд встретился с ним взглядом.

– Что я не позволяю себе получить то, чего желаю. Что так легче.

Антон чувствовал себя беспомощным в жаре взгляда Джуда, а в груди вспыхнула отчаянная надежда.

– А чего ты хочешь?

Джуд посмотрел на него, и все смотрел на него, и когда Антон решил, что тот отвернется, Джуд наклонился и прижался к нему губами. Произошедшее напоминало собственные желания Антона, и он ответил Джуду, схватив его за плечи и позволив ему прижать себя к подушкам.

Он мог лишь думать о том, как Джуд смотрел на него на верхушке маяка Назиры, когда за их спинами пылал Божий огонь, а темно-зеленое бушующее море открывало им свои объятия. Словно что-то встало на свое место.

Джуд внезапно отстранился, приподнимаясь на локте и тяжело дыша.

– Антон, – в его голосе звучал такой же ужас, как и после их первого поцелуя.

– Ты можешь получить то, чего хочешь, Джуд, – страстно и отчаянно ответил Антон. – Ты можешь получить все, что хочешь.

Грудь Джуда тяжело поднималась и опускалась.

– Я не хочу просить тебя о слишком многом. Не могу.

– О чем ты? – спросил Антон, проводя большим пальцем по подбородку Джуда. Тот вздрогнул и поймал его за руку.

– То есть, я защищу тебя, – сказал Джуд, прижимая большой палец к запястью Антона. – Я останусь рядом с тобой, пока ты не попросишь меня уйти. Но я бросил вызов Ордену и бросил свою стражу не для того, чтобы ты… – Он замолчал, глядя на их соединенные руки. А потом добавил низким голосом: – Я не стану просить о большем, чем ты можешь дать.

Антон увидел боль в глазах Джуда, неуверенность, и внезапно понял, что тот пытался сказать. Ему хотелось притянуть Джуда к себе и снова поцеловать, чтобы все было вот так просто. Но просто было флиртовать с матросом. Просто было поцеловать парня, который строил ему глазки поверх бокала вина из магнолии. Это же было нечто не простое, но сложное, настоящее и священное, потому что принадлежало им.

– Я же сказал, что знаю, что тот поцелуй значил для тебя, – произнес Антон, приподнимаясь. – Но я так и не сказал, что он значит для меня, да?

Глаза Джуда казались серьезными в тусклом свете. Он покачал головой.

– Ты знаешь, что у меня… было нелегкое детство, – продолжил Антон, потому что казалось правильным начать именно с этого. – В юности желание что-то получить означало боль, когда я этого не получал. Так что всю свою жизнь я просто… пытался выжить. Когда кто-то пытался стать ближе, я показывал им то, что они хотели увидеть, давал им то, чего они от меня хотели, и ничего не просил в ответ. Так было легче.

Руки Джуда вцепились в мех под ними. Антон успокаивающе коснулся их.

– Но, когда я встретился с тобой, ты… ты так старательно пытался ничего не хотеть. Я не знал, что с этим делать, – сказал он, беспомощно пожав плечами. – Но ты все равно меня защищал, и… ты мне просто нравился.

Джуд смотрел на него, его рука была теплой под пальцами Антона.

– Мне нравится то, каким серьезным и каким смешным ты можешь быть. Мне нравится маленькая морщинка, которая появляется между твоих бровей, когда ты волнуешься. – Сейчас между бровями Джуда появилась та же складочка, и в груди Антона вспыхнула нежность. – Ты удивляешь меня все время, и иногда мне кажется, что я готов сделать что угодно, все, чтобы заставить тебя улыбнуться. И когда мы поцеловались, я наконец признался себе в этом. В том, что ты заставил меня осознать в тот день на маяке.