– Дочери Милосердия сказали мне, что она мертва.

– Дочери Милосердия постарались нас убить, – ответил он, тяжело дыша. – Бросили нас в пустыне. Но мы выжили.

Эфира отвернулась, закрывая лицо руками. Беру. Жива.

– Почему ты жив? – спросила она. – Я же тебя убила?

– Кто-то воскресил меня, – ответил Гектор. – Не знаю кто.

Эфира знала только одного человека, который мог поднять мертвых помимо нее.

– Ты правда нашла Чашу? – спросил он.

Она резко взглянула на него.

– Как ты об этом узнал?

– Я тоже ее ищу, – ответил он. – Так я тебя и нашел. Услышал, что Бледная Рука пришла в Бехезду. Поспрашивал. В итоге услышал, что тебя поймала Городская стража. А потом поговорил с человеком, который тебя сдал…

– Шара…

– Пришлось убедить ее, но в итоге она все мне рассказала. Как ты нашла Чашу. Убила Дочерей Милосердия за нее.

– Зачем ты ее ищешь? – спросила она резким от подозрения тоном.

– По той же причине, что и ты, – спокойно ответил он. – Беру нашла меня после того, как ты… после. Между нами есть некая… связь. Из-за того, что ты сделала. На время это вернуло ей здоровье. Но этого недостаточно, так что я оставил ее и пришел сюда искать Чашу. Она умирает, Эфира.

– Что ты имеешь в виду под «оставил ее»? – спросила она. – Где?

– В безопасном месте, – ответил Гектор. – Там, где никто ее не найдет.

– Где?

– Есть один целитель, – объяснил Гектор. – Он нашел нас в пустыне после того, как Дочери бросили нас там. Он отвел нас в оазис.

В голове Эфиры стало пусто от страха. Кровь отлила от лица. Она могла лишь думать о письме ее отца Бадису. «Мы нашли его в пустыне, в оазисе. Тогда мы не знали, кто он такой».

– Гектор, – она подняла на него взгляд. – Ты оставил мою сестру с Королем Некромантом.

Король Некромант сжал руку Беру, вытягивая из нее эшу. Раньше это ей передавали эшу, но теперь он превратил ее в свой собственный источник энергии. Это чувство было другим, словно тебя опускают в ледяную ванну. После ей было холодно, ее трясло.

– Не волнуйся, – сказал Король Некромант, нежно опуская ее рукав. – Это последний раз.

Эфира когда-то пообещала Беру нечто похожее, после того как забрала жизнь служителя, чтобы ее исцелить. Тогда это тоже не было правдой.

Король Некромант плавно встал. Он казался сильнее, чем тогда, в оазисе, крепче. Он чуть ли не светился. Беру же похудела и побледнела. Он наполнил ее эшей всего оазиса. Получение такого количества эши плохо повлияло бы на всех остальных, но не на нее.

Призраки, объяснил он, были бездонным колодцем. Они могли всасывать любую данную им эшу. Король Некромант осторожно вытягивал тот резервуар эши, которой наполнил ее. Если вскоре его не пополнить, то он высосет ее досуха.

Прошло восемь дней с тех пор, как они покинули оазис, и все это время они обыскивали Бехезду в поисках Чаши. Король Некромант сказал тогда в оазисе, что ее «разбудили» впервые за почти пять сотен лет. И за последовавшие дни он чувствовал, как ее используют снова и снова. Но потом внезапно все прекратилось.

– Пойдем, – сказал Король Некромант. – Я чувствую другое эхо. Более свежее, чем другие.

Король Некромант протащил Беру по всему городу, за храмы и в темные аллеи, где чувствовал эхо Чаши. Оно говорило ему, что человек, использовавший Чашу, лишь забирал эшу, не исцелял или не воскрешал. Судя по всему, он забирал эшу, убивая, а это означало, что вокруг полдюжины тел, помеченных Бледной Рукой.

Это не обязательно была Эфира. С Чашей любой с Даром крови мог стать достаточно сильным, чтобы убивать. Но в душе Беру знала, что это не кто-то другой. Она знала, что Бледная Рука вернулась.

Грудь терзало чувство вины. Она оставила Эфиру, потому что думала, что только это остановит убийства. Но что, если она совершила ошибку? Чем стала Эфира, когда Беру не было рядом, чтобы остановить ее?

Король Некромант провел ее по узким улицам Бехезды и наконец остановился в проулке, закрыв глаза и тихо напевая.

– Этому следу больше недели, – сказал Король Некромант. – Здесь эхо другое. Сильнее. Почти… – он замолчал, словно прислушиваясь. – Она рядом.

Страх скрутил живот Беру, когда Король Некромант повел ее в самое сердце города. Закрывая глаза, она видела отчаяние на лице Эфиры, когда Беру покинула ее в Медее.

Она не могла снова с ней встретиться. Но все равно позволяла Королю Некроманту вести ее. Если Эфира где-то там, все еще убивает, то ответственность за это лежит на Беру.

Они остановились, добравшись до берега реки. Вдоль нее располагались здания, осыпающиеся и обветшалые.

Король Некромант подошел к одной из дверей и, взявшись за ручку, толкнул ее.

– Кто там? – раздался голос.

Беру заморгала в тусклом свете комнаты. Там стоял человек в аккуратной одежде эндаррионского стиля. Эфиры видно не было.

Король Некромант вышел вперед, и Беру резко вздохнула, следуя за ним.

– Ближе не подходите, – предупредил человек, отходя к столу.

– У тебя есть кое-что, принадлежащее мне, – ответил Король Некромант.

Золотистый взгляд человека прошелся по ним обоим. Словно он что-то просчитывал.

– Вы кто?

– Где Эфира? – спросила Беру, страх сжал горло. – Что ты сделал с моей сестрой?

Его глаза широко распахнулись.

– Это ты. Сестра. Дочери Милосердия сказали, что ты мертва.

Беру замерла. Эфира бы никому не рассказала о ней. Кто такой этот человек?

– Откуда ты знаешь Эфиру? – спросила Беру, делая шаг к нему. – Что с ней случилось?

– Ну же, Беру, – ласково произнес Король Некромант, похлопывая ее по руке. – Ты же знаешь, что у нас нет на это времени. Мы прибыли ради Чаши, помнишь?

– Вас прислал Иерофан? – спросил человек.

Король Некромант вопросительно склонил голову.

– Иерофан?

– Зачем тебе Чаша? – поинтересовался незнакомец.

– Никто меня не присылал, – ответил Король Некромант. – Чаша нужна мне для себя самого. И если ты не против, я хотел бы получить ее прямо сейчас.

– Не надо, – произнесла Беру, прежде чем успела остановить себя. Она почувствовала на себе их взгляды. – Не отдавай ее ему. Я знаю, что это звучит невероятно, но это Король Некромант.

Азар повернулся к златоглазому мужчине.

– Она права, – живо ответил он. – И потому ты должен задуматься, хочешь ли ты стоять между мной и тем, что я желаю получить.