Японцы расслабленно опустились на кушетки. От черепов к индивидуальным декам протянулись провода в черно-красную полоску, выдернуть которые в ходе сеанса означало создать весьма серьезные последствия. Именно поэтому провода были оснащены датчиками движения, способными поднимать тревогу прямо в мозгу. Инфракрасные порты забраковало Министерство здравоохранения, потому как перекрыть лучи могло любое тело, в том числе домашние животные.

Чейн нашел, что вся эта картина походила на то, как будто кто-то подключил к музыкальному центру три пары наушников. Только в роли динамиков выступали человеческие мозги, хотя принцип был тот же.

— Волков-сан, ваша очередь…

Ассистентка осторожно надела троды на голову наемника. Ему показалось, что это тот самый обруч, что используется в конструкциях под жаргонным названием «электрический стул». Полоска из синтетической кожи плотно обтянула череп, электронные сенсоры прильнули к вискам.

Табло монотонно отсчитывало секунды. 23:57:03…

Каждый оператор, включая Ишикаву, что-то говорили своим ассистентам, и те включали кибердеки. Органические тела мгновенно обмякали, растекались по креслам, словно расплавленный сыр. Казалось, что всякая жизнь их покидала, будто зашла погостить на минутку. Рваные зеленые линии, ритмично пульсировавшие на мониторах, ничуть не смягчали жуткую иллюзию. Сердца продолжали мерно стучать, легкие — сокращаться, но сознания покинули эти тела. Они залетели так далеко, что с тем же успехом могли переместиться в Астрал или на другую планету. Опустевшие организмы более напоминали растения. Протоплазменные оболочки, из которых изъяли самое главное.

Девушка-японка стояла рядом, дожидаясь команды. Она не произносила ни слова, однако Чейн почему-то решил, что рубильник опустится так или иначе, даже без его позволения. Pi тогда он оседлает молнию, прокатится на ней по информационным просторам, откуда многие так и не сумели вернуться. Их тела все еще растут на подоконниках, дожидаясь удобрений и ультрафиолета, в пансионате «У Спокойного Хакера»…

До востребования.

Неожиданно Чейн почувствовал что-то близкое к панике. Ему захотелось сию секунду вскочить с «электрического стула», сорвать с себя электроды, и гори оно все синим пламенем. Ему столько не платят.

Невольно он ухватил взгляд Моны Лизы, с тревогой смотревшей на него сквозь перегородку. Уличный самурай поддержала бы любое его действие, вне зависимости от логичности или обоснованности, подкрепив таковое собственными аргументами.

Однако… Почувствовав холодную энергию, скрывавшуюся в девичьем взгляде, наемник неожиданно успокоился. Все будет в порядке. Он вернется и потребует у Йошиваки двойную оплату.

Поглядев на ассистентку, он тихо скомандовал:

— Hit me.

Серьезно кивнув, та протянула руку к кибердеке.

…В следующую наносекунду Сеть ворвалась в обнаженное сознание.

Реальность взорвалась, разлетелась холодными осколками. На смену ей пришло нечто другое — ощущение покоя, неподвижного полета и безбрежной пустоты. Байты информации поступали в органический мозг, производя машино-среду. Перпендикулярную реальность.

Киберпространство. Симбиоз.

Основной вопрос заключался в том, на каком конце провода находился симбионт.

Чейн прекрасно сознавал, что все это — не более чем иллюзорные образы, так называемая «консенсуальная галлюцинация», однако мозг отказывался верить. Так наркоман, накачавшись дурмана, не в состоянии отрицать реальность зеленых лошадей, пасущихся рядом. Так миллионы людей по всему миру, проводящие в Сети многие часы своей жизни, не в состоянии отрицать картины, которые компьютер высылал в их сознание. Мозг пасовал перед логичной непогрешимостью двоичного кода.

Кремниевая фея кружила рядом, и Чейну казалось, будто он слышит ее назойливый писк. Еще ему казалось, что он видит глазами, хотя на самом деле этого быть не могло. Он не мог чувствовать собственных рук или ног, как и прочего тела. Операционные системы, за счет которых производилось погружение, были прежде всего рассчитаны на рабочую скорость, а не на виртуальную любовь. Все лишнее могло снизить эффект.

Восприятие также было упрощено до предела: багрово-черная решетка, парящая в пустоте; массивы, разнящиеся цветом, формой и размером. На некоторых светились названия узлов или компаний. Небо, как и твердый грунт, отсутствовали в принципе. Для тех, кто не мог падать или летать, необходимость в таких стереотипах исчезала. В кибере было только два направления — вперед и назад.

Это был Восточно-Азиатский сектор, а потому «кубическая» плотность в этом… месте превышала показатели едва ли не всей прочей планеты. Полыхающие огоньки перемещались вдоль решетки, — крошечные пчелки в поисках меда.

Говорили, будто разработчиками кибердек были бывшие военные летчики, для которых после Арабо-Американских войн не осталось другой пристойной работы. Именно они в должной мере обладали трехмерной ориентацией в пространстве, которая пригодилась фактическим программистам. Само изобретение дек, как таковое, по-прежнему оставалось одним из наиболее темных пятен в истории компьютерного прогресса. Подобно случаю с радио, кибердеки поступили в продажу с почина нескольких корпораций, и каждая самоуверенно заявляла, будто именно она создала данный продукт. Международные разбирательства, как и следовало ожидать, не принесли результата. Большинство корпораций могли похвастаться разве что тем, что «все честно украли». Как бы там ни было, истинный разработчик так и остался неведом подавляющей части человечества.

Наступил момент. На смену радио пришли кибердеки.

Чейн скосил воображаемые глаза и поглядел на циферблат. До полуночи оставалось чуть больше минуты. Время здесь было субъективно, а перелет из Японии в Англию занимал жалкие доли секунды. Еще говорили, что хакеры в особо острые моменты взлома чувствуют каждую минуту невыносимо долгих часов. Эйнштейн был прав, однако такого он и вообразить себе не мог.

Три оператора, во главе с Ишикавой, парили рядом. Невзирая на то что их биологические тела находились на расстоянии метра друг от друга, в Сети их не соединял ни единый байт. Они погружались с выделенных линий, с тем чтобы у контрагента не появилось подозрений.

Неожиданно каждый из операторов, с периодичностью в несколько секунд, вспыхнул и погас, оставив после себя лишь пятно пустоты. Чейн понял, что пришло время действовать. Они переместились к окрестностям того узла, что указал Повелитель. Настало время приводить в действие план. Но теперь наемник почему-то не чувствовал прежней уверенности.

Усилием воли он вызвал виртуальную клавиатуру и с трудом набрал на ней адрес. После каждой цифры ему приходилось подтверждать ввод, потому как мысли терялись и путались. Профессиональные пользователи умели поддерживать концентрацию в течение долгих сеансов, допуская ошибки крайне редко. Что же касалось хакеров, то те развили способность мыслить — в Сети это равнялось действию, — со скоростью и непогрешимостью молнии. Вот почему шизофрения, согласно распространенному мнению, являлась своего рода профессиональной болезнью.