А пока обратим внимание на еще одно странное обстоятельство. Моррисы жили в Хокстоне, но почему-то пожелали пригласить доктора из другого района, находящегося за много миль от них. Почему не местного? При этом назначали дни и часы визитов, что вообще-то не принято. Значит, у них было что-то такое, чего не должен увидеть доктор. Поэтому к его приходу делались какие-то приготовления.

И почему приглашение было адресовано доктору Грею, а не Корнишу, которого он замещал? Разве не странно, что они знали вас, а не доктора Корниша, практикующего в этом районе много лет?

Объяснение тут следующее. Они прочли отчет о разбирательстве у коронера, а возможно, присутствовали там, где вы во время своего выступления сообщили свой временный адрес, Мекленберг-сквер, 61, назвали свои имя, фамилию и возраст. Им было на руку, что вы еще не осели на одном месте и позже вас не так легко будет найти. Ваша молодость их тоже устраивала.

Суммируя все факты, изученные на этом этапе, я нашел суть мошенничества. Оно заключалось в том, чтобы получить свидетельство о кремации человека, который на самом деле жив. С тем, чтобы для властей он числился мертвым. И человек этот Саймон Бенделоу. При этом опознание его как покойника производилось с помощью восковой маски, которая должна была быть очень хорошей, портретной. А такую можно заказать либо в Париже, либо у Джулиуса Д’Эрбле.

Но это были только предположения без каких-либо улик. При этом в двух местах проглядывали связи с убийством Д’Эрбле. Во-первых, Моррисы были в курсе разбирательства у коронера, а во-вторых, восковую маску скорее всего изготовил Д’Эрбле.

Следующий этап расследования начинается после обнаружении маски в мастерской, чему предшествовали два события. Проникновение туда неизвестного ночью, а на другой день – попытка убийства Мэрион. Мне предстояло ответить на четыре вопроса:

Зачем ему было нужно ее убивать?

Что он искал в мастерской накануне?

Нашел ли он то, что искал?

Почему он так надолго откладывал поиски?

Начнем со второго. Что он искал? Очевидно, то, что могло его как-то выдать. Но что именно? Матрицу поддельной монеты или медали? Сомнительно, поскольку если у полиции есть подделка, то матрица значения не имеет… Я полагал, что это была восковая портретная маска, которую использовали для фальшивой кремации Бенделоу. И тогда стал ясен ответ на третий вопрос. Его поиски не увенчались успехом. Поэтому он на следующий день попытался убить Мэрион, надеясь, что она в мастерской одна. И наконец, четвертый вопрос. Почему он так долго ждал? Почему не пошел в мастерскую сразу после убийства, когда там наверняка никого не было?

Наиболее вероятным ответом мне показался следующий. Итак, он заказал мистеру Д’Эрбле восковую портретную маску, а после ее получения не сразу сообразил, что допустил оплошность, перепутав воск с гипсом. При извлечении готовой гипсовой маски пресс-форма разрушается. В мастерской не остается ничего. А для восковой маски используют гипсовую пресс-форму, которая после извлечения остается неповрежденной. Так вот, спустя какое-то время преступник, видимо, сообразил, что в мастерской фактически остался его портрет. Разве его можно там оставлять?

Но опять-таки это были всего лишь гипотезы, которые могли оказаться ошибочными. У нас по-прежнему не было ни единой твердой улики.

Торндайк на несколько секунд замолк, и я рискнул спросить, зачем преступник хотел убить Мэрион.

Доктор кивнул:

– Когда преступник перерезал тормозной трос на велосипеде, мне показалось, что он пытается устранить ее как опасную свидетельницу, полагая, что она знает о его делах с отцом. Но потом была предпринята более серьезная попытка, и я подумал, что он вообразил, будто она нашла гипсовую матрицу его восковой маски и припрятала. Если бы убийство удалось, он бы снова обыскал всю мастерскую уже при дневном свете и, может быть, нашел ее.

Теперь вернемся к нашему расследованию. Как видите, у меня было несколько версий, но ни единого факта. И в то утро я пришел в мастерскую поискать эту маску, надеясь, что она не уничтожена. И поскольку я на шесть дюймов выше Бенделоу, увидел ее на шкафу… Когда я нашел маску, а потом выяснилось, что Мэрион видит ее впервые, во мне начала пробуждаться надежда. А когда вы, Стивен, узнали в ней Морриса, я понял, что в моих руках настоящая твердая улика. И мой карточный домик, составленный из предположений, превратился в монолитное сооружение. Вероятное стало почти достоверным.

Задумаемся, что доказывало наличие гипсовой матрицы? Во-первых, что это портрет Морриса, во-вторых, что с помощью этой матрицы была сделана восковая маска, заказанная – теперь это очевидно – с целью проведения аферы с кремацией. И наконец, в-третьих – эту маску изготовил Джулиус Д’Эрбле.

Цель аферы была для меня совершенно ясна, и я уже успел ее озвучить. Моррис, он же Саймон Бенделоу, пожелал иметь неопровержимое свидетельство своей кончины. Зачем? А затем, что его разыскивала американская полиция по делу об убийстве Ван Зеллена. И он знал, что они люди настырные. Просто похороны не годились, была нужна кремация, чтобы спрятать концы в воду. Джулиуса Д’Эрбле он убил с той же целью. Как опасного свидетеля.

На следующем этапе расследования надо было избавиться от некоторых противоречий. Человек, пытавшийся убить Мэрион, был убийцей ее отца. Это очевидно. Значит, это был Моррис. Но она описала человека, совсем на него непохожего. Крючковатый нос, нависающие брови и так далее. Так в чем дело? А в том, что внешность можно легко изменить гримом. Но принадлежало ли это «подправленное» лицо Моррису? На этот вопрос мне помог ответить Полтон. Вначале на гипсовой матрице маски Морриса он с помощью клея вылепил нос злодея, каким его описала Мэрион, и сделал соответствующие брови. Затем изготовил восковую маску, приладил к ней стеклянные глаза и соорудил какое-то подобие бюста, к которому прикрепил усы, бороду, парик, надел рубашку, галстук, пиджак… Все это выглядело грубо, но для фотографии годилось. Ее намеренно сделали темной и нерезкой, но лицо вполне можно было разглядеть. Мэрион тотчас узнала в ней нападавшего, без всяких оговорок. Теперь я получил подтверждение, что на нее напал именно Моррис.

– А нельзя ли увидеть работу моего ученика Полтона? – спросила Мэрион, увлеченно слушавшая его рассказ.

– Отчего же, можно. – Торндайк улыбнулся. – Сейчас принесу.

Он вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся с поясным манекеном, какие можно увидеть в витринах парикмахерских. Только лицо у этого было безобразное. Торндайк позволил нам полюбоваться с минуту, а затем унес его обратно, на этот раз вернувшись с завернутым в материю предметом. Он положил его на стол.

– Это, говоря судебным языком, еще одно вещественное доказательство. Вскоре оно нам понадобится. Тем временем давайте подведем итог рассуждений.

Итак, с помощью фотографии этого воскового муляжа нам удалось окончательно определить личность преступника. Это Моррис. Следующий этап расследования начался после визита ко мне суперинтенданта Миллера. Вы на этой встрече присутствовали и помните, как все было. Он сообщил весьма важную информацию, не только подтверждающую мой вывод о том, что Бенделоу убийца, но и проясняющую ситуацию относительно мертвецов. Оказывается, существовал еще один человек, сообщник Бенделоу, которого звали Джонатан Крайл. По документам он умер в Хокстоне от рака поджелудочной железы и был похоронен. Путем несложных изысканий мне удалось установить, что он умер в том же доме, что и ваш пациент Бенделоу. При этом оба страдали фактически от одной и той же болезни и умерли с разницей в несколько дней. На самом деле пациент был один – Крайл. Ашеру его показывали под настоящей фамилией, а вам – как Бенделоу. Потому и гроб, в котором он якобы был похоронен, на поверку оказался пустым. Ведь его кремировали как Бенделоу – и выдали соответствующее свидетельство. Я был настолько в этом уверен, что попросил Миллера произвести эксгумацию. Результаты вам известны.