Без ответа остается важный вопрос: как именно Гейзерих смог переправить свою армию через море? Некоторые, например, доказывают, что вандалы и аланы проделали длинный путь на восток из Тарифы по морю, высадившись близ самого Карфагена. Если так, то где была североафриканская армия римлян? Согласно спискам Notitia Dignitatum (Осс. 25), которые фиксируют состояние римских полевых сил примерно на 420 г., Бонифаций, комит Африки, имел в своем распоряжении 31 «полк» полевой армии (минимум 15 тысяч человек), а также 22 отряда гарнизонной службы (по крайней мере 10 тысяч человек), разбросанных от Триполитании до Мавритании. Обычно считается, что для успешной высадки силы десанта должны в пять-шесть раз превосходить тех, кто обороняется на берегу. Так что если, как мы думаем, у вандалов и аланов могли принять участие в бою в лучшем случае 20 тысяч воинов, то они не могли рассчитывать на успех, в особенности же потому, что с ними прибыло большое число небоеспособных.

Константинопольский историк середины VI в. Прокопий пытался объяснить эту загадку, предположив, что римский главнокомандующий в Африке комит Бонифаций, оказавшись перед опасностью утраты собственного положения в результате трехсторонней борьбы за влияние на Валентиниана III, пригласил вандалов и аланов в провинцию, но даже Прокопий предполагает, что позднее Бонифаций раскаялся в содеянном (Bella. III. 3. 22 etc.). Однако в современных событиям западных источниках нет никаких упоминаний о предательстве со стороны Бонифация (даже после того, как его разгромил Аэций), и даже если допускать это, подобное приглашение было лишено какого-либо смысла: к 429 г. Бонифаций заключил мир с императорским двором, а посему в тот момент не имел резонов приглашать их в Африку.

Действительное объяснение успеха Гейзериха двояко. Прежде всего по причинам технического порядка трудно представить, что он смог переправиться через море с достаточным числом судов, чтобы произвести массовую высадку своих людей. Римские корабли были не особенно вместительны. Известно, например, что во время случившегося позднее вторжения в Северную Африку восточно-римского экспедиционного корпуса на один корабль приходилось в среднем 70 человек (плюс кони и предметы снабжения). Если общая численность сил Гейзериха составляла примерно 80 тысяч человек, то ему потребовалось бы более 1000 судов, чтобы переправить всех своих людей разом. Однако в 460-х гг. вся Западная Римская империя могла собрать не более 300 судов, и лишь привлечение ресурсов Восточной Римской империи позволило бы довести их число до 1000. В 429 г. Гейзерих властвовал отнюдь не над всей империей, контролируя лишь прибрежную провинцию Бетика. Поэтому наиболее вероятно, что он, не располагая необходимым количеством кораблей, не сумел за один раз переправить всех своих людей.

Переправлять неприятельские силы в сердце обороняемой римской Северной Африки по частям было бы самоубийством — это означало бы поднести римлянам передовые части словно на блюдечке, пока суда отправились бы за следующими отрядами. Поэтому вместо того чтобы пытаться перебросить своих людей на большие расстояния морем, Гейзерих скорее попытался бы преодолеть Средиземное море одним коротким прыжком, переплыв от современной Тарифы через Гибралтарский пролив к Танжеру (карта № 10): расстояние между ними составляло всего 62 километра — даже римское судно вполне могло за двадцать четыре часа переплыть пролив и вернуться обратно. Примерно в течение следующего месяца (начиная с мая 429 г.) в Гибралтарском проливе можно было увидеть разношерстную флотилию, на которой вандалы и аланы переправлялись через Средиземное море. Этот маршрут подтверждается хронологией последующих операций. Не ранее июня 430 г., добрых двенадцать месяцев спустя, вандалы и аланы наконец появились у стен города, где жил Августин, — Гиппона Регия, преодолев расстояние примерно в 2000 километров от Танжера по главным римским дорогам (карта № 10). Как и во времена операций здесь союзников в конце 1942 — начале 1943 г., по значительной части этой территории было вообще невозможно путешествовать, уклоняясь от дороги, а вандалы, видимо, переправили еще и обоз. Французские историки тщательно рассчитали, что, собравшись наконец летом 429 г., силы вторжения затем неспешно двинулись вдоль побережья к Гиппону Регию, делая примерно 5,75 километра в день.

Это, таким образом, объясняет, почему высадка с моря увенчалась успехом. Выбрав Танжер, Гейзерих не высаживал своих людей в собственно римской Африке. Танжер был столицей римских владений на крайнем западе Северной Африки, провинции Мавритания Тингитана (нынешнее Марокко). Отстоявшая к западу от центра римской Северной Африки на 2000 километров и отделенная от нее бесплодными горами Эр Риф, в административном отношении она являлась частью Испании (карта № L). Поэтому за ее оборону отвечал комит не Африки, а Тингитании. Под его командованием находилось пять полевых армейских полков, которые могли быть усилены восемью отрядами гарнизонных войск — в общей сложности тринадцать боевых единиц, или 5–7 тысяч человек. Однако главной задачей гарнизонов было обеспечение порядка в передвижениях кочевников, а потому крайне сомнительно, чтобы они проводили тщательно спланированные операции против закаленных в битвах людей Гейзериха. Последние прошли с боями путь от Рейна до Испании и по крайней мере со времени своего объединения в 418 г. показали свою способность противостоять сильнейшим римским полевым армиям. Неравенство сил было даже больше, чем может показаться на первый взгляд. Как мы видели в пятой главе, из-за тяжелых потерь, понесенных западными полевыми армиями после 405 г., Констанций превратил гарнизонные части в соединения мобильной полевой армии. Что касается сил, которыми мог располагать комит Тингитании, то всего два полка были настоящими частями полевой армии; остальные три являлись бывшими гарнизонными частями (Not. Dig. Осс. 26). Это могло составить тысячу, в лучшем случае полторы тысячи человек должного уровня, с которыми ему предстояло бороться с Гейзерихом. Понятно, что в таких условиях какое бы то ни было сопротивление становилось невозможным. С учетом этого становится понятно, каким образом силы вандальско-аланской коалиции смогли осуществить десантирование.

Высадившись, союзники медленно двинулись на восток. Нашим единственным источником, позволяющим уточнить маршрут, является надпись из Ал ьтавы, датируемая августом 429 г. В ней сообщается, что один из местных жителей, занимавших видное положение, был ранен «варваром», но относился ли таковой к числу берберов или вандалов и аланов, мы не знаем. После Альтавы, в 700 километрах от Танжера, силам вторжения требовалось пройти еще тысячу километров или около того, чтобы достичь богатейших провинций Северной Африки — Нумидии, Проконсульской Африки и Бизацены. В источниках не содержится подробного описания их продвижения, зато есть доля бранной риторики:

«Теперь, когда они находились в мирной и спокойной стране, являвшей взору цветущую землю, куда бы ни направлялись их вооруженные толпы, везде, нарушая священные законы, они производили ужасное опустошение, всех повергая в бегство огнем и мечом. И нисколько не пощадили они ни плодоносящих садов, ни того, что случайно скрыли горные пещеры или другие труднодоступные и удаленные места, потому что после перехода они питались этими запасами; и вот они снова и снова свирепствовали с такой жестокостью, что в результате их действий ни одно место не осталось неразоренным» (пер. В. А. Дорофеевой).