Таков был фон, на котором произошла неожиданная смерть Флавия Констанция — соправителя императора и удачливого главы западной части империи в сентябре 421 г. Как можно полагать, он был обязан своим возвышением тому, что примерно с 410 г. столь быстро и успешно восстанавливал прежнее положение империи. Отчасти это так.

Без такого успеха брак с Плацидией и обретение императорского титула в феврале 421 г. никогда не состоялись бы. Однако военные победы сами по себе были бы недостаточны. Констанций использовал эти успехи для того, чтобы укрепить свои позиции при дворе. Когда они упрочились, он смог избавиться от соперников и превратить свое положение из прочного в неуязвимое.

Констанций мог быть лишь второстепенным сторонником Стилихона на момент гибели последнего, коль скоро он остался в живых во время кровавой бани, последовавшей за гибелью полководца. Ранние этапы карьеры были сопряжены с не меньшим насилием. После падения Стилихона произошло несколько быстрых смен лиц в верхах, по мере того как то один, то другой политик то завоевывал благосклонность, то лишался ее. Начавшая было восходить звезда Олимпия, организатора заговора против Стилихона, закатилась, когда его политика сопротивления Алариху ничего не дала. Его сменил Иовий, который перешел на сторону Алариха и Аттала, когда Гонорий дезавуировал его дипломатические усилия во время затеянной им попытки переговоров. Господствующее положение, прежде принадлежавшее Иовию, теперь оказалось у евнуха Евсевия, который занимал пост смотрителя императорской священной опочивальни (praepositus sacri cubiculi). Но вскоре его вытеснил военачальник Аллобих — он убил Евсевия вместе с двумя другими крупными командирами, забив насмерть в присутствии императора.

Именно в этот момент Констанций появился на сцене, извлекши выгоду из всех этих кровавых расправ, которые расчистили наверху место для тех, у кого хватало смелости занять его. По причине предполагаемой связи между Аллобихом и Константином III Констанций сумел дискредитировать Аллобиха и довести его до гибели. Иногда предполагается, что Аллобих был подкуплен Константином, но скорее он выступал за мир путем переговоров, что резко противоречило курсу Констанция на жесткую конфронтацию. Затем Констанций сумел извлечь политический капитал из своих прежних успехов в борьбе с Константином и Геронтием, чтобы воздать «по справедливости» главному врагу Стилихона Олимпию — ему отрезали уши, а затем, как и Евсевия, забили насмерть на глазах у императора.

Взлет Констанция к вершинам власти основывался, кроме того, наловких политических маневрах. К концу 411 г. с помощью казни Аллобиха и военных успехов в борьбе с узурпаторами он укрепил свое политическое положение. Но оставался один сильный соперник — Гераклиан, командующий войсками в Северной Африке. Преданный Гераклиан оказал поддержку Гонорию в самые трудные дни 409–410 гг., когда он привел резервы из Африки, чтобы обеспечить лояльность италийской армии. В 412 г. его должным образом вознаградили, назначив консулом-десигнатом на следующий год — высшая почесть после императорского пурпура. Однако Гераклиан был давним союзником Олимпия — утверждали, что он лично казнил Стилихона. Это могло быть исходной причиной раздора между двумя восходящими на полководческом небосклоне Запада звездами, однако успех Констанция лежал в совершенно иной плоскости. Дарование Гераклиану консульства раньше, чем Констанцию, который имел куда больше заслуг, показывает, что император пытался утешить того, кто защитил его от опасности. Но африканский командующий не утешился, и весной 413 г., когда Констанций предпринимал усилия по разгрому узурпатора Иовина, он привел армию в Италию. В источниках Гераклиан обвиняется в стремлении к захвату императорской власти, однако он, возможно, хотел лишить Констанция влияния на Гонория. В любом случае его постигла неудача. Один из полководцев Констанция разбил его армию, а самого Гераклиана по возвращении в Карфаген убили двое агентов Констанция.

Господствующее положение Констанция основывалось на сочетании блистательных побед, неотразимых ударов в спину и немного поколачивания дубинками. Со смертью Гераклиана все его влиятельные соперники оказались устранены. Но и последующие этапы его карьеры не оказались легкими. Фотий сохранил для нас рассказ о его браке с Плацидией:

«Когда император Гонорий получил консульство в одиннадцатый раз, а Констанций во второй [417 г.], они решили дело с браком Плацидии. Она упорно не соглашалась на него и возбудила против Констанция всех своих слуг. Тем не менее вдень вступления своего в консульство император Гонорий, ее брат, насильно взял ее за руку и вручил Констанцию. Брак был отпразднован роскошным образом».

Некоторые предполагают, что она до сих пор любила Атаульфа, ее почившего мужа-гота, но Плацидия, очевидно, отнюдь не желала, чтобы ее использовали как заложницу в играх, сильно напоминавших ситуацию, которая позволила Стилихону выдать замуж двух дочерей подряд за Гонория. В то время как Гонорию была явно по душе передача Констанцию той власти, которой обладал Стилихон, его сестре это нравилось гораздо меньше.

Таким образом, путь Констанция к вершинам власти отнюдь не был легким. Ему приходилось бороться за каждый дюйм на этом пути; даже обретение им пурпура встретило оппозицию в Константинополе, и даже высшие политические круги Запада вряд ли отнеслись к этому спокойно. Женитьба на Плацидии сделала Констанция неуязвимым для соперников, но к власти он пришел, оставив за собой гору трупов. На момент его смерти в 421 г. все обладатели высших должностей являлись креатурами Констанция, а сам он находился в центре их политических расчетов (включая тех, кто вынашивал планы его смещения). Как в большинстве однопартийных государств, кронпринцев не было — Констанций позаботился об этом. Гонорий не имел способностей к политике, так что ею занимались подчиненные, занимавшие свои места в соответствии с новой негласной иерархией, которую учредил Констанций. Результатом стал политический хаос, продолжавшийся более десяти лет вплоть до середины 430-х гг., когда наконец восстановилась видимость порядка.

Первый раунд борьбы оказался достаточно коротким — он продолжался от смерти Констанция до смерти Гонория, последовавшей менее чем через два года, 15 августа 423 г. В тот момент смысл игры по-прежнему заключался в завоевании и сохранении доверия властелина. Первенство в этом смысле принадлежало его сестре, которая имела то преимущество, что обладавший ею обретал императорский пурпур, а она становилась августой, когда ее муж — августом. Ей приходилось защищать как собственные интересы, так и ее сына от Констанция — Валентиниана, предполагаемого наследника трона. Однако он отнюдь не получал его автоматически. Система наследования, как мы видели в главе третьей, обычно основывалась на династическом принципе, но лишь в том случае, если существовал подходящий наследник, такой, который мог опереться на всеобщее согласие. Например, Варрониан, маленький сын императора Иовиана, исчез без следа после смерти своего отца, поскольку не оказалось никого, кто счел бы выгодным для себя защитить его претензии. Поэтому Плацидия ловко пристроилась к своему брату — до такой степени тесно, что Олимпиодор доносит до нас дыхание скандала, носившегося в воздухе: