— Мне необходимо поговорить с тобой, папа, — с выражением сказала она. — Я приняла ответственное решение. Я не хочу учиться в колледже.

Гарри пришел в замешательство. Луизе еще два года до окончания школы, год на то, чтобы подумать, как подготовиться к колледжу, а не о том, что не надо поступать в него.

— Лулу, это необходимо. В противном случае не найдешь хорошей работы. Будешь жить среди бедняков, сидеть за кассой в «Уолмарте», стричь газоны или вообще бездельничать. Надо закончить колледж.

— Хорошо, папа, но не сейчас. Я это имела в виду. Я пока не буду поступать — хочу заняться другим делом. В мире так неспокойно. Если я продолжу учебу, то все равно не смогу сосредоточиться на занятиях. Я всегда буду думать о людях, которые в беде. Пойду работать в организацию «Врачи без границ». Об этом рассказывали в сериале «Клиника».

— Но, Лулу, чтобы работать там, надо быть врачом. Или хотя бы медсестрой. Получи образование. К тому времени, когда ты сдашь выпускные, обещаю, в мире будет ничуть не больше порядка.

— Нет, я хочу прямо сейчас заняться этим. Я узнала об очень интересной организации, Центре имени Франсуа Ксавье Банью, там помогают больным СПИДом сиротам в Африке. Может, я смогу работать у них. Я не могу просто сидеть на месте и смотреть, как все это происходит, папа. Не могу.

— Лулу, давай поговорим об этом чуть позже. Я понял, что ты имеешь в виду, но сейчас у меня срочная работа. Что бы ты ни сделала, я буду гордиться тобой. У тебя открытое сердце, а это самое главное.

Обняв его еще раз, дочь проводила его до машины. Гарри выехал на Седьмое шоссе. Луиза такая же, каким был ее брат Алекс. Идеалистка. Не может сидеть на месте и ждать, пока представится удобная возможность. Она говорит о спасении сирот в Африке с той же горячностью, с которой Алекс убеждал его в необходимости остановить людей, разрушивших башни-близнецы. Но есть и разница. Перевернута очередная страница жизни.

Паппас приехал в Лэнгли ближе к вечеру. Из дверей потоком выходили иностранные посредники и вороватые подрядчики. Показав пропуск, Гарри прошел мимо охраны и двинулся по коридору С, к своему отделу. По всей видимости, кто-то из проходной предупредил Марсию, поскольку она ждала его прямо у портрета имама Хусейна.

— Нам надо поговорить. Есть срочный вопрос, — сказала она.

— Не сейчас. Мне нужно прочитать сообщения и попробовать отыскать кое-какие следы, затем встретиться с директором. Давай вечером или завтра.

— Нет. Сначала ты посмотришь почту, а потом поговоришь со мной. И не пытайся и близко подходить к восьмому этажу прежде этого. У тебя проблема из трех букв, о которой ты не догадываешься. Называется Эф-Бэ-Эр.

— Проклятье. Что им от меня нужно?

— Федералы пока не знают. Они хотели допросить меня насчет твоей поездки. Я сказала им, чтобы отвязались, пока у них нет официальной повестки на мое имя.

— А что у них есть?

— Кто знает? Все равно они уроды. Итак, чем я могу помочь? Что тебе нужно кроме стакана «скотча», который ты и сам себе нальешь?

— Срочно нужны разведданные по Ирану. Покажи мне все сообщения за последнюю неделю. Потом надо обзвонить всех иностранных связных, кто сейчас здесь, и попросить у них любую информацию по интересующему меня предмету, и немедленно. Пусть организуют контакт со своими людьми вне зависимости от времени суток. Свяжись с АНБ. Мне нужен разовый доступ ко всему радиоперехвату с территории Ирана. Всему. Если кто-нибудь откроет рот, скажи, что я лично позабочусь, чтобы его перевели на станцию прослушивания на Окинаве.

— Что еще? Упоминал какие-то следы.

— Прогони все базы данных на предмет имени «Аль-Маджнун». По-арабски это означает «безумец», так что можно предположить, что он араб. Но сейчас он в Иране. По крайней мере, я так предполагаю.

— Боже мой, я понимаю, что такое «аль-маджнун», — пробормотала себе под нос Марсия, уходя. — Возможно, я даже знаю, кто это. Но позволь мне проверить догадки моего мозга, отравленного табаком и выпивкой. Еще какие-нибудь унизительные поручения будут?

— Свяжись с Национальным разведывательным управлением. Скажи, что мне нужна телесъемка Мешхеда, сорок восемь часов назад.

Войдя в кабинет, Гарри закрыл дверь, загрузил компьютер и принялся просматривать список сообщений. Он хотел разложить все карты, по крайней мере те, что в наличии. У спецслужб США было не много информации по Ирану. Тем не менее она имелась. Кроме того, могут помочь дружественные разведки. Любые события на секретных объектах иностранных государств оставляют электронные и визуальные следы. Их можно перехватить и проанализировать.

Досье ЦРУ оказалось небогатым. Да и как иначе? Единственный хороший информатор по иранской ядерной программе погиб. Вот доклад двухдневной давности из резидентуры в Дубае, у них есть агент в Министерстве разведки. Он слышал разговор двух людей, имеющих доступ к настоящим секретам.

Заголовок гласил: «Встряска в Тегеране?» Пошли слухи, что скоро покатятся головы в отделе разведки Корпуса стражей исламской революции, поскольку там допустили крупный провал. Желая показаться особо сообразительным, глава резидентуры прокомментировал это, упомянув о вечной вражде между Министерством разведки и «стражами революции». Разведчики всегда желали зла своим соперникам. Но у Гарри был серьезный повод присмотреться к сообщению внимательнее. Он отправил в Дубай распоряжение: провести срочную встречу с информатором, чтобы попытаться узнать о происходящем подробнее.

Затем Гарри принялся проверять сообщения от союзных спецслужб. Досье стало больше буквально в последние минуты, после того как Марсия отправила свой запрос. Из многих источников поступала информация, что в последние пару дней в Тегеране произошли достаточно необычные события. Осведомитель, с которым работали турки, доложил, что советник по национальной безопасности вызывал главу Министерства разведки в резиденцию Вождя. Агент «Моссада» в сирийской «Мухабарат», который в это время находился с визитом в Иране, сообщил, что в отделе разведки Корпуса стражей исламской революции поднялась паника в связи с исчезновением одного из старших офицеров, курирующего вопросы безопасности ядерной программы. Иранцы опасались, что он сбежал в Израиль. «Настолько нам не повезло», — добавил к докладу представитель «Моссада» в Вашингтоне.

Но самым интересным оказался доклад русского разведчика, который посетил Иран в составе инспекции МАГАТЭ, проводящей очередной раунд переговоров по организации сотрудничества. Русский доложил, что в течение последних суток любой доступ иностранных инспекторов на ядерные объекты, как официально задекларированные, так и прочие, был полностью перекрыт. Этим утром и сами иранцы с обычным допуском по секретности не смогли попасть на работу. Представители МАГАТЭ срочно связались с администрацией президента Ирана, но там тоже царила паника.

Гарри слегка повеселел. Значит, в иранской ядерной программе произошло нечто, потрясшее ее до основания, а сейчас там пытаются выяснить, насколько все плохо. Начальников вызывают в правительство. Ученых не пускают на работу. Нервничает даже сам президент Ирана. В Тегеране поднимается большая волна дерьма, и это обнадеживает.