Ландграф двигался так быстро, что казался расплывчаты пятном. Потом кто-то завопил и все остальное произошло сразу. Другие стражники бросились вперед и сэр Гайлем встретил их своим клинком. Он передвигался среди стражников с убийственной легкостью, отклоняя любой нацеленный в него удар движением, слишком быстрым для глаза. Стражники умирали даже не сознавая, что их убило.

«Великий боже», прошептал король Джон. «Этот заморыш – Мастер меча. А я еще удивлялся, почему бароны сделали его ландграфом… Лучший убийца это тот, кто буквально непобедим с мечом в руках. Мне следовало догадаться, но Мастера так редки в наши дни, так редки…»

«Тебе лучше уйти отсюда», тихо сказал Харальд. «Стражники не смогут долго сдерживать Гайлема, он гораздо опаснее Бедивера…»

«Думаю, ты прав», сказал король. «Но я не побегу, пока нет необходимости. Сэр Гайлем, должно быть, непобедим с мечом, но посмотрим, как ему придется по вкусу парочка арбалетов.»

Он махнул двум стоящим наготове стражникам, которые живо вышли вперед с уже заряженными арбалетами в руках. По знаку короля они разошлись на несколько шагов, чтобы надежно поймать Гайлема в перекрестный огонь, а потом оба поудобнее прижали к плечам тяжелые деревянные приклады и тщательно прицелились. Гайлем, увидев их, завизжал, резко повернулся и побежал к дальней двери в конец зала. Он злобно хлестал мечом по тем придворным, которые убирались с дороги недостаточно быстро, и обезоруженные мужчины и женщины валились кровавыми кучами, отмечая его путь. Потом обе тетивы враз завыли и Гайлема жестоко швырнуло на стену. Он всхлипнул раз, очень тихо, потом меч выпал из ослабевших пальцев и он повис молча и неподвижно на двух тяжелых стальных болтах, пришпиливших его к стене.

* * *

Джулия влетела в личные покои лорда Дария как раз вовремя, чтобы увидеть, как громадная книжная полка медленно отходит, открывая тайный проход. Дарий стоял рядом, нетерпеливо ожидая, когда она распахнется достаточно широко. За его руку бешено цеплялась Сесилия, непроизвольно всхлипывая в панике и в шоке. Грегори с мечом в руках повернулся лицом к Джулии. Она приостановилась в дверном проеме, размахивая мечом перед собой.

Стражников в их тяжелых доспехах она обогнала легко и быстро поняла, что они не подоспеют вовремя, чтобы ей помочь. Она мрачно улыбнулась: ее шансы, самое лучшее, два к одному не в ее пользу. Грегори взял меч наизготовку и оглянулся на Дария.

«Уведите отсюда Сесилию», тихо сказал он. «Я задержу их.»

Дарий силком попытался пропихнуть свою мягкую массу плоти в медленно растущую щель между стеной и книжной полкой. Сесилия прижалась к нему, всхлипывая и вцепившись в его руку. Дарий отталкивал ее, но она только усилила хватку, заклинив обоих в узком проходе. Нарастал топот приближающихся шагов, потом в комнату ворвался первый стражник, за которым живо последовала дюжина других. Грегори шагнул вперед, преграждая им путь.

Меч в его руке дрожал, однако в глазах Джулия видела холодную решимость продать свою жизнь подороже. Он вызывающе улыбнулся стражникам и оглянулся на книжную полку как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дарий, выхватив из рукава кинжал, снова и снова вонзает его в Сесилию. Она отпустила его руку и безвольно повалилась на пол. Грегори вскрикнул, отбросил меч, подбежал и согнулся рядом с неподвижным телом Сесилии. Дарий исчез в тайном проходе и книжная полка медленно закрылась за ним. Когда к полке подбежали стражники, щель снова стала слишком узкой, чтобы пропустить их. Остановить полку им тоже не удалось.

Джулия приближалась к Грегори осторожно, выставив перед собой меч, однако он просто сидел на полу, держа в руках тело Сесилии. Мертвые глаза были широко открыты, кровь медленно сочилась из трупа, пятная костюм Грегори. Он поднял глаза на Джулию и она с болью поняла, что молодой стражник плачет.

«Не было никакой нужды», сказал Грегори. «Никакой нужды. Сесилия! Сесилия, любовь моя!»

Джулия спрятала меч. «Пошли», грубовато сказала она. «Оставь ее. Больше ты для нее ничего не можешь сделать.»

«Сесилия!»

«Она мертва, Грегори.»

Он ее не слышал. Он просто сидел, баюкая Сесилию в своих руках, напевая ей что-то, словно спящему ребенку. Крошечные колокольчики на ее платье тихо звенели при каждом движении. Слезы неудержимо текли по щекам Грегори, а глаза его ничего не видели, совсем ничего.

* * *

Тихо потрескивающее пламя грело и успокаивало, однако Джулия до того устала, что даже не могла протянуть руки к прыгучему огню. Изнеможение охватило ее за то короткое время, что занял переход от зала Дария до личных покоев короля, и теперь ноющая боль тупо пульсировала в спине и в ногах. Она еле удерживала глаза от того, чтобы они не закрылись против ее воли. Джулия попыталась выпрямиться в своем мягком, пухлом кресле и потерла затуманенные глаза. Было бы гораздо легче просто откинуться и задремать в нежном тепле камина, но она не могла позволить себе отдых. Похоже, что долгий, тяжелый день для нее еще не закончился.

Она спрятала зевок за поднятой ладонью и Харальд устало улыбнулся ей из кресла напротив. В отличие от Джулии, он вальяжно развалился, положив свои длинные ноги на приступочку, понемногу поджаривая носки сапог на огне.

Усталость резко оттенила тяжелые мешки у него под глазами, придав ему рассеянный, погруженный в себя вид. Кривая улыбка намекала, что он с удовольствием налил бы себе вина, однако слишком устал даже для такого усилия. Чашка горячего сидра стояла на маленьком столике рядом с его креслом и он с отсутствующим видом время от времени прихлебывал из нее и морщился, словно пытаясь избавиться от неприятного вкуса во рту. Джулия улыбнулась.

Она попробовала этот сидр и то, как эту гадость можно пить добровольно, оказалось выше ее понимания.

Король Джон сидел между ними в старом кресле с высокой спинкой, задумчиво дергая бороду и хмурясь на огонь. Он еще не снял свой толстый меховой плащ, наброшенный на плечи, словно бабушкина шаль, и время от времени он вдруг дрожал, как будто в ответ на холодный ветер, что чувствовал только он. Джулия с тревогой следила за ним. Хотя и до предела усталому, ему следовало быть в приподнятом настроении, или по крайней мере удовлетворенному: ведь он, вообще говоря, подавил мятеж даже прежде чем он начался, он уничтожил большинство главарей, избежав гражданской войны, которая могла разрушить Лесное Королевство. Однако он был мрачен, его взгляд тревожен, и как-то незаметно король стал старее.

Джулия отвернулась. Личные покои короля оказались гораздо меньше, чем она ожидала. Ее отец жил в палатах достаточно больших, чтобы там могли упражняться целые полки. На всех мраморных стенах висели знаменитые гобелены, полы покрывала роскошная мозаика, гигантские стеклянные окна заливали все пространство великолепием яркого света. Палаты герцога требовали поэтому чертовски много слуг и их невозможно было обогреть, но герцогу было наплевать. Его положение следовало поддерживать, а приличия соблюдать. По дурным дням герцог, похоже, верил, что если он войдет в комнату меньше пятисот квадратных футов, то попадет в трущобу. Джулия скупо улыбнулась. Она скучала по кое-чему из Пригорья, однако определенно не по отцовскому дворцу. Да и по отцу тоже.